– Сука! – завопил мужчина, бросаясь за ключами.
Гас понимала, что в ее распоряжении меньше тридцати секунд. Этого времени недостаточно, чтобы отстегнуть ремни на обоих детских сиденьях, вытащить детей и отнести их в безопасное место.
Он снова приближался к ней. Ей пришлось сделать выбор. Всхлипывая, она нащупала защелку задней двери.
– Давай, давай, – плакала она, отстегивая ремни на детском сиденье с младенцем и беря ребенка на руки.
Гас бросилась к противоположной стороне машины, где сидел Крис, но тот мужчина уже заводил двигатель, и она смотрела, прижимая к себе одного ребенка, как похищают другого.
– Гас! Гас! – (Она резко проснулась, пытаясь сфокусироваться на лице мужа.) – Ты опять стонала.
– Знаешь, – переводя дух, сказала Гас, – говорят, если стонешь, когда спишь, то, значит, в твоем сне ты кричишь.
– Тот же кошмар?
– На этот раз это был Крис, – кивнула Гас.
Джеймс обнял Гас и провел ладонью по ее огромному животу, чувствуя на ощупь бугорки и выступы, которые будут коленями, будут локтями.
– Это для тебя нехорошо, – пробормотал он.
– Я знаю. – Ее сорочка промокла от пота, сердце бешено колотилось. – Может быть… может, мне сходить к кому-то?
– Психиатру? – усмехнулся Джеймс. – Перестань, Гас. Это всего лишь ночной кошмар. – Смягчив тон, он добавил: – К тому же мы живем в Бейнбридже. – Он прижался губами к ее шее. – Никто не собирается угонять твою машину. Никто не собирается похищать наших детей.
– Откуда ты знаешь? – тихо спросила Гас, уставившись в потолок. – Как можно быть уверенным, что твоя жизнь заговорена?
Она пошлепала по коридору в комнату сына. Крис спал, разметавшись поперек кровати. Он спит, подумала она, с уверенностью человека, знающего, что он в безопасности.
Лето выдалось необычно жарким, но Гас приписывала это не течению Эль-Ниньо и не глобальному потеплению, а закону Мёрфи, поскольку была в середине своей второй беременности. Каждое утро в последние две недели, когда температура доходила до восьмидесяти пяти градусов по Фаренгейту, Гас и Мелани отвозили детей на Талли-понд, городской водоем для купания.
Крис и Эмили были у воды, наклонив друг к другу головы и переплетя загорелые руки. Гас смотрела, как Эмили измазала руки в мокром песке и нежно провела ими по лицу Криса:
– Ты индеец.
Следы от ее пальцев оставили на его щеках военную раскраску.
Крис наклонился к воде и зачерпнул две пригоршни песка. Он пришлепнул ладони к голой груди Эмили, и грязь стала стекать к животу.
– Ты тоже, – сказал он.
– Ой-ой! – пробормотала Гас. – Пожалуй, пора отучать его от этой привычки.
Мелани рассмеялась:
– Ты имеешь в виду колошматить девчонок? Если повезет, то к тому времени, как это станет важно, объекты его внимания будут носить бикини с топом.
Эмили отскочила от Криса, завизжала и побежала по узкому пляжу. Мелани смотрела, как они исчезли за мысом.
– Пойду приведу их.
– Ну, ты, конечно, доберешься до них быстрее меня, – согласилась Гас.
Откинув голову, она задремала, но вскоре услышала топот ног по песку. Открыв глаза, она увидела стоящих перед ней совершенно голых Эмили и Криса.
– Мы хотим знать, почему у Эмили есть пирожок, – заявил Крис.
За их спиной показалась Мелани, державшая в руках снятые купальные трусики.
– Пирожок?
Крис указал на свой пенис:
– Ага. У меня есть пиписька, а у нее – пирожок.
Мелани добродушно улыбнулась:
– Я привела их. А теперь ты покажи свою мудрость.
Гас откашлялась:
– У Эмили есть вагина, потому что Эмили – девочка. У девочек есть вагины, у мальчиков – пенисы.
Эмили и Крис многозначительно переглянулись.
– Она может купить себе пенис? – спросил Крис.
– Нет, – ответила Гас. – Что есть, то есть. Это как карамель на Хэллоуин.
– Но мы хотим быть одинаковыми, – захныкала Эмили.
– Нет, не хотите, – в один голос сказали Гас и Мел.
Мелани протянула Эмили трусики:
– А теперь оденься. Ты тоже, Крис.
Дети послушно натянули на себя мокрые трусики и побрели к песчаному замку, который выстроили этим утром. Мелани взглянула на Гас:
– Карамель на Хэллоуин?
Гас рассмеялась:
– Можно подумать, у тебя получилось бы лучше.
Мелани уселась на песок.
– На их свадьбе, – сказала она, – мы будем вспоминать это со смехом.
Чарли, охотничья собака Джеймса, с некоторых пор болела. В прошлом году Майкл диагностировал язву и выписал тагамет и зантак – дорогостоящие лекарства для людей. Пса нужно было кормить маленькими порциями щадящей пищи, ни в коем случае не подпуская к выброшенной банке с остатками свиного жира. Болезнь протекала периодами: несколько месяцев кряду Чарли был в порядке, потом наступало обострение, и Гас отвозила его к Майклу. Она прятала от Джеймса счета после визитов ветеринара, поскольку знала, что Джеймс не согласится потратить на умирающую собаку пятьсот долларов за зиму. Однако Гас отказывалась рассматривать другие варианты.