— Укроти свое любопытство, киммериец, прошу тебя — не прерывай меня понапрасну. Мне еще многое предстоит сказать тебе. Путь мой лежал в Гандерланд, ибо там я должен остановить великое зло, коему надлежит свершиться в ближайшее время, принося людям немыслимые беды, если я не вмешаюсь. Есть там один ювелир, мастер резать по камню. Что только не выходит из-под рук его: амулеты, кулоны, талисманы-обереги, перстни, геммы, ожерелья, браслеты… Все его изделия чрезвычайно высоко ценятся по всей Хайбории. И не потому, что нет ему равных в мастерстве… Делает он, например, кулоны из сердолика, которые носят ведьмы, — ли есть у кого-то из них такой кулон, власть такой умножается тысячекратно. И оливиновые браслеты, сделанные им, тоже в ходу у колдунов и магов, — к их владельцам гораздо больше доверия со стороны людей. Им нет цены! Его творения никто не продает, а только передают из рук в руки. Но и это не главное, Конан! Ибо только этот мастер владеет страшным секретом мориона.
— Это еще что такое? — насторожился варвар, никогда не слыхавший о подобной диковине.
— Дымчатый морион… этого камня всегда боялись все люди. Велика его власть, и обуздать ее могут лишь считанные колдуны и чернорезы во всем мире. Взрослый мужчина, надевший на себя изделие из мориона, погибает на третий день, ребенок — к концу первых суток, ибо сердце его останавливается. Морион — это камень некромантов, который открывает дорогу в мир усопших для общения с ними.
Имени чернореза, о котором я говорю тебе, никто не знает. Мне оно известно, но тебе о нем знать ни к чему. Люди же зовут этого мастера Пауком. Самые сильные по всей Хайбории камин подчиняются его власти. А сам он стар… очень, очень стар! За свою жизнь изготовил он семь морионовых ожерелий… Доводилось ли тебе, Конан, слышать о двуликом правителе Мольдзене?
— Еще бы не слышать! Ведь это один из последних правителей Хаагена, Черный Мольдзен! Он-то, как я знаю, и способствовал гибели некогда прекрасной страны, погубив множество людей придав одних страшных казни и сгноив других в темницах. Мольдзен Блэханд… Мангельда рассказывала мне об ужасах, которые он творил! Безумный тиран… Он умер в прошлом столетии, пережив три поколения обычных людей.
— Совершенно верно, киммериец, я говорю именно о нем. Этого человека, если можно о нем так сказать, считали даже бессмертным и поклонились ему, как богу. Так вот, он постоянно носил на груди талисман из мориона, сделанный руками Паука, и пил вино из такого же бокала, инкрустированного золотом. Колдовской камень погубил его душу, и то, что осталось жить, было лишь оболочкой, до краев наполненной ненавистью.
— Получается, этот Паук — еще древнее, чем Мольдзен Блэханд? И он до сих пор…
— Так и есть. Горбатый чернорез умрет, лишь когда сам пожелает — на третий день после тот, как наденет на себя морионовое ожерелье. И сила колдуна уйдет вместе с ним, дабы он сохранил возможность из потустороннего мира продолжать нещадно мстить тем, кто остался в живых.
Таково последнее предназначение любого ожерелья из мориона. Мне удалось найти и уничтожить шесть таких талисманов. Последнее, седьмое, осталось в руках Паука, и с ним он должай вскоре покинуть сей мир. Но после смерти он станет еще опаснее, чем при жизни. И я иду, дабы предотвратить это. Есть только один способ остановить подобное зло: сорвать с шеи лежащего в гробу чудовища в человеческом обличье проклятое колдовское ожерелье, закрыв тем самым дверь, через которую оно намерено возвращаться, чтобы продолжать сеять вокруг себя страдания и смерть. Но обычному человеку не под силу даже закрыть глаза колдуна. При такой попытке он тут же потеряет сознание и упадет без чувств. И уж тем более никто не способен прикоснуться к магическому камню. Однако если сейчас я… уйду, чтобы заплатить за возвращенный твоему другу разум, то кто завершит начатое мною дело? Шесть черных дверей я закрыл навсегда, но и единой оставшейся будет довольно, чтобы зло продолжало свершаться, а Блистающий — торжествовать!
— А я не гожусь для этой цели? — спросил Конан, хотя и так знал ответ.
— К сожалению, нет, — покачал головой Шин-дже-шедд. — Ты невероятно силен и многое дано тебе, воин с благородным сердцем. Но ты лишь напрасно погубишь себя, попытавшись сотворить подобное!
Варвар тяжело вздохнул. Конечно, тягаться с могущественным чародеем он вряд ли мог. Он не Аватара — просто человек. Вот если бы требовалось вступить в открытый бой… это было бы совсем другое дело!