Кабрера нахмурился:
— Напротив, его величество редко охотится, и никогда — со своими зверями. Он терпеть не может кровопролития, даже запретил в Сеговии корриду.
— Тут нет боя быков? — Беатрис посмотрела на меня.
Она слышала, как Вильена рассказывал Альфонсо, что Энрике хотел показать ему охотничью забаву. Судя по всему, маркиз ввел нас в заблуждение. Мне стало интересно, о чем еще солгали нам он и его неотесанный брат, хотя втайне меня порадовало, что Энрике не любит боя быков. Мне они тоже были неприятны; никогда не могла понять, как можно наслаждаться кровью и суматохой на арене. Хотя я росла в сельской местности, где животных постоянно забивали ради пропитания, мне казалось, что превращать страдания живого существа в спектакль для услаждения толпы — ненормально.
— Покои Альфонсо далеко от нас? — спросила я, расстегивая плащ.
— Не слишком, — ответил Кабрера. — Его высочество будет жить в алькасаре, где сейчас достаточно многолюдно. Монсеньор архиепископ счел за лучшее поселить вас в более уединенном месте. Однако, если желаете, могу попытаться найти апартаменты поближе к покоям инфанта. Увы, они будут меньше. Все большие комнаты сейчас заняты грандами, приехавшими увидеть новую принцессу.
— Нет, — сказала я. — Не беспокойтесь. Меня вполне устроят и эти.
Он отошел в сторону, пропуская двоих слуг, которые принесли сундуки с нашей одеждой и поставили их на покрытый плиткой пол.
— На полке у окна — таз со свежей водой и полотенца, сеньорита. Сожалею, что не могу обеспечить горячую ванну, учитывая поздний час, но завтра распоряжусь, чтобы вам ее приготовили.
— Это было бы прекрасно. — Я наклонила голову. — Спасибо. Вы очень добры.
— Не за что благодарить, моя инфанта. Служить вам — для меня большая честь. Если что-то потребуется, зовите меня. Я в вашем распоряжении. — Он поклонился. — И вы тоже, сеньорита де Бобадилья. Естественно, я и в вашем распоряжении.
Когда он вышел, я с удивлением увидела на щеках Беатрис румянец.
— Такой приятный мужчина, — сказала она, — но ведь я не говорила ему, как меня зовут. Откуда он узнал?
Я не ответила, думая не о Кабрере, которому, как мне показалось, можно доверять, но о Вильене.
— Беатрис, как думаешь, зачем маркиз нам солгал? Сперва сказал, что король — мастер охоты, но, судя по словам дона Кабреры, это неправда, а потом — что для нас нет комнат в алькасаре. Какая-то мелочная ложь, не вижу в ней смысла.
— Возможно, мелочная лишь с виду. — Она развязала шнуровку моего платья, оставив меня в чулках и сорочке. — Но первой ложью он завоевал внимание Альфонсо, а с помощью второй, по сути, разлучил нас. К тому же Кабрера сказал, что поселить тебя здесь решил Каррильо, ради уединения. Возможно, на самом деле вовсе не из-за этого, а потому, что тоже хочет держать вас с Альфонсо подальше друг от друга?
Столь хитроумные выводы мне не понравились. Оставив Беатрис искать в сундуке мое платье, я пошла к тазу с лавандовой водой. Смывая грязь с лица и шеи, думала о том, что еще я выяснила. Если Каррильо и Вильена хотели разлучить нас с Альфонсо, зная, что мы с братом выросли вместе, ими двигала либо жестокость, либо некие более зловещие намерения. Мы только что приехали; неужели они хотели сразу же втянуть Альфонсо в свои интриги? И действовали ли Каррильо и Вильена сообща?
Я взяла полотенце и уже собралась поделиться своими мыслями с Беатрис, когда снаружи послышался шум. Прежде чем я успела сдвинуться с места, дверь распахнулась и вошли несколько женщин.
Я не раздевалась ни перед кем, кроме Беатрис, с десятилетнего возраста. Даже донья Клара не осмеливалась войти ко мне без стука. Теперь же я ошеломленно стояла посреди комнаты, глядя на порхающих, подобно фантастическим птицам, женщин и не в силах понять, о чем они говорят. Мое новое придворное платье, сшитое из купленного в Авиле зеленого бархата, выхватили у Беатрис и передавали по рукам. Одна из женщин неодобрительно прищелкнула языком. Другая рассмеялась. Под их веселый смех Беатрис забрала у них платье.
— Да, оно новое, — услышала я ее голос. — И конечно, к нему есть рукава. Я как раз их искала, когда вы столь грубо сюда ворвались.
Она яростно уставилась на женщин. Я проследила за ее взглядом, и у меня перехватило дыхание.
Все они были молоды и одеты в платья, каких я никогда прежде не видела, с большим вырезом, почти открывавшим грудь, и вздымающимися юбками из сверкающей ткани; множество свисающих с пояса шелковых мешочков и украшений подчеркивали узкие талии. Волосы были уложены в замысловатые прически, украшенные тонкими вуалями, гребнями и бусами из жемчужин или монет; губы подкрашены, глаза подведены густой тушью. Некоторые были смуглолицыми — мавританская кровь, — а прямо перед Беатрис стояли темноглазые красавицы с молочно-белой кожей и изящными руками.