– Куда мы идем? – снова вопрошаю я.
Ответом мне служит все то же тяжелое, хрипящее дыхание.
Мне хочется бежать. Хочется задрать юбку и просто броситься прочь, следуя за кристаллами лорста куда бы они ни вели. Но дальше-то что? Сбежать не выйдет. Нечего и надеяться на то, что я сориентируюсь в Царстве Теней и его подземных проходах. Мне даже за стены дворца не выбраться. А когда меня неизбежно схватят, назад на эшафот потащат уже за волосы, брыкающуюся и кричащую.
Если мне суждено умереть, то я сделаю это с достоинством.
Я сворачиваю направо, как мне и велено, и шагаю. Незнакомец следует за мной. Я вздрагиваю, ощущая, как его горячее дыхание словно бы ползает по задней стороне моей шеи. Но он меня не касается. По крайней мере пока. Мы заходим за угол и попадаем в новый коридор, он чуть у́же и не так хорошо освещен, как тот, который мы только что покинули. Я спотыкаюсь, выставляю руку в сторону, чтобы опереться о стену.
Под ладонью проскакивает вибрация. Затем еще одна, ответная, вырывается из фигуры за моей спиной. Эхо души, с неоспоримой силой бьющее по моему божественному дару.
Зло.
Убийство.
Я останавливаюсь. Сердце колотится о грудину.
– Драг! – рычит незнакомец, и голос его вновь кажется мне ужасно знакомым.
Он ведет меня куда-то, чтобы убить. Не знаю зачем. Он запросто мог бы побороть меня еще в камере, перерезать мне горло, раздавить череп своими большими трольдскими руками. Быть может, он не хочет оставлять свидетельств моей смерти? Быть может, он планирует отвести меня к кому-то другому, кто и сделает дело?
В любом случае он хочет, чтобы я умерла.
У меня есть доля секунды, дабы решить, что делать. Я бросаю взгляд на него, его лицо, сокрытое капюшоном, его ссутуленную спину и беспокойное тело. Он хочет сохранить мою смерть в секрете. А значит, я сейчас не совсем бессильна.
Я открываю рот и издаю сотрясающий землю крик. Он эхом разносится по каменному проходу, а кристаллы, таящиеся глубоко в стенах, словно подхватывают звук и несут его дальше. Конечно, кто-то должен быть рядом, кто-то придет, кто-то…
Мужчина хватает меня за плечи и швыряет о стену. Из меня выбивает дух, а затем его рука зажимает мне рот.
– Морар-джук! – рычит он, и его капюшон спадает.
Меня накрывает холодной волной ужаса, когда открываются его черты. Я узнаю́ его. Это тот мужчина, который стоял возле плахи на эшафоте. Мужчина, который зачитал мои преступления, который озвучил мой приговор. Я ощущала холодное, жестокое удовольствие, с которым он предвкушал мою смерть. Его злоба ударила по моему дару с такой силой, что ноги подогнулись.
Теперь же в нем такого удовольствия нет. Сперва я не ощущаю ничего, кроме убийства, жесткого и зверского. Но это лишь тонкий налет, скрывающий правду. Где-то под ним таится более глубокое, более сильное, все нарастающее чувство: отчаяние.
Глаза мужчины пляшут в глазницах. Он жестко прижимает меня к стене, положив предплечье мне на горло. Свободную руку он сует под плащ, выхватывает кинжал, который приставляет к точке под самым моим ухом. Но он допустил ошибку. Он всем телом прижал меня к стене. Я прикладываю раскрытые ладони к камню, чувствуя вибрацию всех этих кристаллов, что прячутся глубоко внутри. Настроившись, я заглядываю в его вращающиеся глаза, а затем захватываю контроль.
Мужчина ахает. Застывает. Его голова чуть склоняется набок.
Я все это чувствую. Все, что чувствует он. Убийство. Ненависть. Жажду крови и страх. Я ощущаю это и оставляю висеть между нами, в то время как его нож протыкает мое горло, мою мягкую плоть.
Я медленно отнимаю руку от стены и прижимаю ее к его щеке.
Покой.
Вибрация камня проносится через меня, волной проходит по костям, мышцам, сочится из пор.
Мужчина дергается. Его глаза округляются.
Затем он камнем падает на пол.
Судорожно вздохнув, я обмякаю, нахожу в себе силы только на то, чтобы напрячь колени и не свалиться. Стена за моей спиной все еще тихо гудит, а мое тело вибрирует отзвуками пульсирующей энергии. Постепенно вибрация угасает. Я моргаю. Зрение проясняется.
У моих ног грудой лежит тело.
Я смотрю на него, какой-то миг не понимая, как оно сюда попало. Кровь ударяет мне в голову, стучит в венах. Понемногу приходит осознание: это сделала я. Я вырубила этого мужчину. Может… может, и не только. Может, и что-то похуже.
Он кажется спокойным. И это противоестественно, учитывая, какая гримаса была на его лице всего несколько секунд назад. Я мотаю головой, мое дыхание еле-еле пробирается меж сжатых губ. Что же я сделала? Я уже пользовалась этим успокаивающим трюком раньше. Это единственный аспект моего божественного дара, который я могу хотя бы как-то контролировать. Но до такого никогда не доходило.