Контроль.
Откажись от контроля.
С чего бы мне это делать, если я только что обрела подобие этого? С чего бы мне отказываться от всего этого ради какого-то гребаного парня?
Потому что ты ему доверяешь.
Назойливый голосок в моей голове повторяет эту мысль. Мои соски напряглись под одеждой, словно мое тело хочет поддержать мысль, высказанную мозгом.
Похоть — предательница.
— А если я захочу остановиться? Если я заблужусь в своих мыслях и не смогу оставаться в моменте с тобой?
Страх пытается взять верх над моим желанием, говоря мне, что у меня не может быть сексуальной жизни. Только не здоровой, где я могу жить в моменте со своим партнером. Страх говорит мне, что меня всегда будут преследовать руки Стивена.
— А потом ты говоришь «красный», и все прекращается.
— Так просто? — я недоверчиво усмехаюсь, ведь всегда все так просто. Как будто когда он это говорит, это закон.
— Это единственная простая часть в трахе со мной, Коралина, — его глаза горят в темноте от вожделения, как будто он до смерти хочет, чтобы я сказала «да», уступила. — Но да, это так просто. Со мной ты всегда будешь в безопасности, даже от меня самого.
Моя душа болит, сердце на самом деле пропускает удар и восстанавливает ритм. Я в страхе прикусываю внутреннюю сторону щеки.
Потому что я действительно верю ему. Мое сердце доверяет ему, и я отказываюсь позволить своему разуму принять это. Что впервые за очень долгое время я кому-то доверяю. Я верю его словам.
Я никогда не верила словам так, как верю его словам. С того момента, как мы поговорили в больнице, даже тогда, несмотря на всю мою сдержанность, я поверила ему, когда он сказал, что я могу ему позвонить. Вот почему я набрала его номер, потому что где-то глубоко под всеми моими страданиями я знала, что могу доверять ему.
А мое тело? Мое тело хочет его.
Отчаянно.
Мои каблуки стучат по полу, когда я делаю шаг вперед, проглатывая свою гордость во имя удовольствия. Но он поднимает ладонь, жестом приказывая мне остановиться.
— Ты хочешь меня? — он наклоняет голову, и тени пробегают по контурам его красивого лица. — Ты будешь ползать.
27. ПОЛЗАТЬ
Коралина
Не знаю, что хуже: то, что он заставляет меня признаться в том, как сильно я его хочу, или то, что он заставляет меня показать ему, как сильно мое тело нуждается в нем.
Прерывистый вздох срывается с моих губ, когда я подцепляю большими пальцами тонкие бретельки платья. Легкая ткань сползает с моих плеч, стекая по телу каскадом, словно вода. Одним движением материал опускается на пол.
Я выхожу из лужи оранжевой ткани вокруг ног, оставляя на себе только туфли на каблуках и кружевное белье. Совершенно беззащитна перед ним, никаких барьеров между моей плотью и его взглядом.
Это самое страшное, я думаю.
Позволить ему увидеть меня, как выглядит мое тело, что оставил на нем Стивен. Я покинула подвал, но он все еще остается на моей коже. Неровный белый шрам, который начинается на одном плече, пересекает ключицу и останавливается на другом. Маленькие отметины на коленях и бедрах, и хотя он не видит, мне стыдно за следы от ударов на спине. Их всего несколько, но они заметны вблизи.
Мое тело — не гладкая поверхность. Оно жесткое и покрыто шрамами. Это не сексуально — это отталкивающе.
— Черт.
Я встречаюсь взглядом с Сайласом, и у меня перехватывает дыхание.
Его глаза не изучают меня, оценивая каждое несовершенство, отмечая каждую мелочь.
Нет, они восхищаются мной.
Они жадно впитывают вид моей обнаженной кожи, его нижняя губа зажата между зубами. Этого достаточно, чтобы в моем животе вспыхнул небольшой пожар, и ко мне вернулась уверенность.
Я осторожно опускаюсь на колени, упираясь руками в пол перед собой. Мои глаза с тяжелыми веками пронзают его, когда я начинаю ползти, волосы каскадом рассыпаются по плечам, и я позволяю себе не стыдиться своего желания.
Когда я достигаю пространства между его бедер, то приподнимаюсь на коленях, кладя руки на его сильные ноги.
Сайлас наклоняется вперед, обхватывая мой подбородок двумя пальцами.
— Надуй эти чертовски красивые губки и скажи “пожалуйста”.
Я слегка прикусываю нижнюю губу.
— Пожалуйста, Сайлас.
Словно вознаграждая меня за мои мольбы, его пальцы расстегивают пуговицу на брюках, и он встает во весь рост, возвышаясь надо мной. Мне приходится вытягивать спину, чтобы, стоя на коленях, мое лицо достигало его талии. Все в Сайласе заставляет меня чувствовать себя маленькой в его присутствии.
Я кладу ладони ему на бедра, наблюдая, как он стягивает с себя брюки и боксеры, пока его твердый член не ударяется о его живот, отчего у меня слюнки текут, а нервы скапливаются где-то внутри.
Он толщиной с мое запястье, и я даже не хочу подсчитывать, сколько в нем дюймов. Потому что я не совсем уверена, что в моем, гораздо меньшем, теле поместится столько.
— Покажи мне свой язычок, красавица, — приказывает он, глядя на меня сверху вниз с тихим требованием в глазах.
Уже приоткрыв рот, я приоткрываю его чуть шире и смотрю на него, высунув язык. Сайлас сгибается в талии и грубо берет мое лицо одной рукой, а затем нежно целует меня в лоб.
Парадокс действий. Затишье перед бурей.
— Я хочу, чтобы ты смочила мой член своим ртом, чтобы я был готов к твоей киске, Хекс. Я не могу трахнуть твой рот так, как хочу, с моим пирсингом, — его дыхание теплое на моей коже, большой палец слегка поглаживает изгиб моей скулы. — Не хотелось бы сломать эти красивые зубы.
Его хватка на моем лице усиливается, прежде чем он плюет мне на язык, заставляя меня закрыть рот и проглотить. Виски и жар. Знакомый вкус наполняет мое горло, стон срывается с губ.
Я могла бы утонуть в нем. Пьянящий запах бурбона и дыма в его дыхании. Мой рот остается открытым, когда он убирает руку, направляя головку члена к моим ожидающим губам.
Мое тело совершенно неподвижно, когда он проводит по моим губам, оставляя их блестящими от предэякулята. Не в силах сдержаться, я облизываю языком, пробуя его на вкус, желая большего, когда беру головку в рот.
Его голова запрокидывается, из груди вырывается мучительный стон, когда мой влажный язык начинает работать. Я плавно покачиваю головой, осторожно захватывая лишь несколько дюймов, опускаясь до металлического стержня на середине его ствола.
Я сжимаю бедра, пытаясь создать трение для своего пульсирующего клитора, нуждаясь в его прикосновениях, но еще больше нуждаясь в его звуках удовольствия.
Мой рот поклоняется ему, вызывая пьянящие стоны из его горла. Пальцы впиваются в мои волосы, собирая пряди и удерживая их. Я ласкаю кожу нижней части его члена, проводя языком по бокам, используя слюну, чтобы покрыть каждый дюйм.
— Вот это девочка, — рычит он, пока я играю с верхним пирсингом, облизывая вокруг, прежде чем засосать головку обратно в рот. Каждая секунда, проведенная на коленях, заставляет меня хотеть его еще больше.
Я хочу, чтобы ему было хорошо. Заплатить за все то хорошее, что он сделал для меня. Каждый раз, когда я теряла самообладание, он поддерживал меня, бережно собирая воедино.
Я хочу, чтобы мое тело стало его утешением, как его голос — моим.
Он делает несколько неглубоких толчков в мой рот — достаточно, чтобы подразнить себя. Я не перестаю двигать языком, пока с его члена не капает моя слюна, сверкая в тусклом освещении. Когда он отстраняется, между моих бедер появляется влажность, а потребность в нем горит во мне, как лесной пожар.
Разрушающий. Обжигающий. Сжигающий все, что существовало до него.
Это захватывает каждую клеточку моего существа. Весь мой химический состав отчаянно пытается расплавиться и разделиться, пока не соберется снова воедино, чтобы стать всем, чего он хочет.
Сайлас заставляет меня желать разорваться на части и забыть все, чем я была до него, только для того, чтобы снова собрать себя по кусочкам и стать идеально подходящей для него. А не этой проклятой версией себя.