— Что это…
Вручая ей деревянную фигурку, Акс пробормотал:
— Задумывалась птичка. Не знаю, что вышло в итоге. Но я тоже тебя люблю.
Она резко вскинула голову, смотря на него широко распахнутыми глазами.
Акс просто пожал плечами. А потом улыбнулся.
— Что? Хочешь, чтобы я начал упрекать тебя в несправедливом обвинении? Ты и без меня справилась с задачей… и так как я сам мастер в самоедстве, то знаю, что к себе мы бываем более жестокими, чем к окружающим. И, брось, я связан с тобой. Можешь переехать меня на машине, поджечь, столкнуть с моста, и я все равно приму тебя обратно. Хотя не рекомендую мириться таким образом…
Элиза бросилась к нему, повиснув на его шее и сжимая так сильно, что он не мог дышать. Но Акс был не против. Просто прижимая ее к себе, чувствуя запах ее волос и кожи… чувствуя ее близость, и не физическую, а душевную?
Да кому вообще нужен кислород?
— Я люблю тебя, — повторил он, задрожав всем телом. — Боже, как я тебя люблю…
***
Не так Элиза себе все представляла. Вовсе нет.
Она ожидала упреков. Была уверена, что он выставит ее за дверь, и разве можно было его винить? Она столько всего напридумывала в своей голове, охваченная болью, паранойей и предательством. Черт, она била его по больному, обесценивая их отношения, приравнивая к стадии переживания горя.
И да, их отношения начались для нее именно с этого, но определенно эволюционировали в нечто большее: если бы Акс играл для нее роль психологического костыля, то она бы не скучала по нему так сильно. Каждую секунду, с каждым ударом сердца, с каждым вздохом.
— Я люблю тебя, — прошептала Элиза. — Я так сильно тебя люблю, и я едва все не испортила, и…
— Шшш… не надо думать об этом.
— Но я должна загладить вину перед тобой, снова заслужить твое доверие, я должна…
Он поставил ее на ноги… и, окей, вау. Он был такой невероятно голый, и да, его тело реагировало на ее близость. И… да, она реагировала на него.
— Элиза. — Акс смахнул волосы с ее лица. — Слушай, я не стану винить тебя за то, что ты пыталась защитить себя. Правда такова, что мы плохо знаем друг друга, а доверие… приходит со временем. Ты действовала на эмоциях, я действовал на эмоциях. И… всякое случается. Не знаю, как ты, но я предпочту сосредоточиться на будущем, а не на перепутанных проводах, которые, на самом деле, являются естественной частью любых отношений.
— Но если бы Пэйтон не рассказал ничего?
— Но он рассказал.
— Но если бы ты не поверил мне…
— Я же поверил.
Он приложил палец к ее губам, прерывая поток «если».
— Сейчас я вспоминаю слова Рейджа, сказанные недавно.
— О профессорах-дурах, не разбирающихся в собственной специализации?
— Ты не дура. И нет, речь шла о… в ту ночь, когда я спас его в переулке? После всего? Я так же дергался, как и ты сейчас, задавался этими «а вдруг» да «если»… и он сказал мне, что бесполезно корить себя за то, что было предопределено судьбой. И руководствуясь этой теорией, даже если бы Пэйтон ничего не сказал, мы все равно рано или поздно сошлись бы вместе, поэтому что так было суждено судьбой.
— Но… но…
— Элиза. Ты не понимаешь? Моя дверь всегда была бы открыта для тебя. Она всегда открыта для тебя.
А потом он поцеловал ее и уложил перед камином.
Элиза вознеслась на небеса еще до того, как избавилась от одежды, ее сердце парило, узел распутался, сбившаяся с пути, сейчас она нашла дорогу.
Перед тем, как они слились воедино, Элиза отстранилась.
— Значит, дверь всегда открыта?
— Всегда.
— Правда? — Она улыбнулась ему, чувствуя, что чуть больше счастья — и ее сердце просто взорвется. — Потому что я уезжаю из дома.
Он удивленно вскинул брови.
— Да? Говоришь…
— Как бы ни было грустно, но это не мое место.
— Знаешь… не откажусь от соседки по комнате. На самом деле, я как раз подумал, что неплохо бы найти красивую, умную соседку, которая умеет признавать свои ошибки и хорошо стреляет.
Элиза закивала.
— Я искала безопасное место для ночлега… с камином… и ежедневными фейерверками благодаря парню с телом, наполовину покрытым татуировками, и не возражающему против женщин из разряда «сама придумала — сама обиделась».
— Что скажешь, мы — идеальная пара.
На этой ноте Акс выгнулся и полностью вошел в нее. Элиза охнула, и он одарил ее улыбкой парня, понимающего, какой эффект производит на свою женщину.
— Да, мы — идеальная пара, — простонала она. — Но есть кое-что еще.
— И что же?
— Я думаю… — Она перевела взгляд на деревянный обрубок, который он вручил ей. — Думаю, художник из тебя неважный.