Люк, который не сводил глаз со спящего колли, постучал, словно выстукивая телеграфное сообщение, по полу веранды. Три длинных стука и три коротких были сигналом для Дэна. Старый колли, подняв голову, с трудом встал, потянулся, встряхнулся, лениво помахал хвостом, давая знать, что сигнал принят, и двинулся через веранду к Люку.
Дядя Генри, который лениво раскачивался на качалке взад и вперёд так, что скрипели половицы, оказался у него со стороны слепого глаза. И когда Дэн проходил мимо, его левая лапа очутилась под качалкой как раз, когда она наклонилась вперёд. Лапу прижало. Отчаянно взвизгнув, пёс скатился по ступенькам и, ковыляя, побежал за дом. Там он остановился, потому что услышал, что Люк бежит вслед за ним. Ему требовалось лишь одно: чтобы Люк его погладил. Он сразу успокоился и, словно извиняясь, начал лизать ему руку.
— Какого чёрта!… — вскочил с качалки дядя Генри. А тётя Элен так напугалась, что чуть не упала с шезлонга.
— О господи! Я только-только задремала. Что случилось? Я так испугалась, — пожаловалась она.
— Ничего, — ответил дядя Генри, приглядываясь к Люку и собаке.
Он тоже сначала напугался, но сейчас испытывал лёгкое раздражение, как человек, который вскакивает в тревоге лишь для того, чтобы убедиться в пустячности напугавшего его шума. Теперь его возмущал только тот факт, что спокойствие его было нарушено. Но, продолжая приглядываться к собаке, он успокоился и стал задумчивым. Впервые за последние месяцы он по-настоящему обратил внимание на собаку.
— Люк, — громко сказал дядя Генри, — ну-ка приведи сюда собаку.
Когда Люк привёл колли на веранду, дядя Генри спокойно поблагодарил его, вынув из кармана сигару, закурил и, сложив руки на коленях, пристально разглядывал собаку. По-видимому, он принимал какое-то важное решение.
— В чём дело, дядя Генри? — забеспокоился Люк.
— Собака больше не видит, — заявил дядя Генри.
— Нет, видит, — быстро возразил Люк. — Просто он повернулся к качалке слепым глазом, вот и всё, дядя Генри.
— Бедняга, — продолжал дядя Генри, почёсывая голову и насупив брови. — Он почти потерял зрение. Толку от него нынче мало. Только ест, спит да лезет под ноги. На днях я чуть не упал из-за него на веранде. Даже сторож из него теперь плохой.
— Дядя Генри, — поспешно сказал Люк, — вы ошибаетесь. Дэн знает всё, что здесь происходит.
— Ага, — согласился дядя Генри, не очень прислушиваясь к Люку. — Элен, — обратился он к жене, — сядь-ка на минутку, а?
— О боже, я и так сижу отдыхаю, Генри.
— Я хотел поговорить насчёт этой собаки, Элен.
— А что насчёт него?
— Я тут на днях думал про Дэна. Во-первых, он почти ослеп, а во-вторых, ты заметила, что, когда мы перед ужином подъехали к дому, он даже не залаял?
— Да, Генри, подумать только, он и вправду не залаял.
— Он теперь и в сторожа не годится.
— Дядя Генри, — взмолился Люк, — подождите минутку. — И когда дядя Генри не спеша повернулся к нему, Люк подошёл к его креслу и, стоя рядом, заговорил с ним так, как никогда не говорил прежде, с такой настойчивостью и прямотой, будто беседа шла между глубоко уважающими друг друга людьми. — Дэн — необыкновенный пёс, дядя Генри, — заявил Люк. — Разумеется, вы знаете его не хуже меня, только последнее время вы, наверное, не наблюдали за ним столько, сколько я. — Он чуть запнулся, перевёл взгляд на тётю, потом снова посмотрел дяде в глаза и, увидев, что тот задумался и был где-то далеко-далеко, решил отыскать такие выразительные слова, которые привлекли бы внимание дяди и заставили прислушаться. — Дэн лежит на веранде, но знает всё, что происходит вокруг, — сказал он. — Я в этом убедился. Я могу пройти по веранде, Дэн будет вроде спать, но приоткроет глаз и по шагам определит, что это я. Точно так же он знает ваши с тётей Элен шаги и шаги всех, кто к нам заходит. То же самое и со звуками, дядя Генри. Дэн знает все здешние звуки. И, уж конечно, знает шум нашей машины. Я в этом убедился. Готов спорить, что, когда мы сегодня подъехали, Дэн, хоть он и спал на веранде, открыл глаз и прислушался, а узнав нашу машину, решил, что всё в порядке и что ему незачем бежать навстречу. Будь это чужая машина, он бы начал лаять, ещё когда машина не съехала бы с дороги. Я узнаю шум нашей машины, не то что Дэн. Вот почему он не вышел навстречу, дядя Генри.
— Вот так речь, мой мальчик! — восхищенно заметил дядя Генри.
— Это чистая правда, дядя Генри.
— Ты слышала Люка, Элен? — спросил дядя Генри. — Из мальчика с годами может получиться прекрасный адвокат, — закончил он с улыбкой. А потом, став серьёзным, продолжал: — Но даже если собака различает знакомые звуки, — он кашлянул и снова посмотрел на Дэна, — какая нам от неё польза? Зрение у неё плохое, она медлительна и ленива, а тот простой факт, что у неё уже нет и зубов…