Моя подруга громко расхохоталась и оперлась рукой на собеседника, словно ей вдруг потребовалась опора. Я напряглась, высматривая в ее лице признаки дискомфорта, но их не было. Они продолжили общаться, и я почувствовала себя третьей лишней. В этом помещении было так душно, что легкие, усердно борющиеся за каждый глоток воздуха, начало сводить от напряжения.
— Я отойду в туалет, — сказала я Аклис и ее другу, неуверенная, что меня кто-то вообще услышал.
Махнув самой себе рукой, я развернулась и отправилась искать уборную, где можно плеснуть себе холодной водой в лицо. Строчки странного стихотворения все еще отдавались покалыванием в ладонях. Мои глаза всеми силами избегали большой красной вывески над танцполом. В животе бурлило горючее подозрение, от которого я все никак не могла избавиться.
Кажется, я перепила. А, может, мне что-то подсыпали.
Отыскав глазами вывеску уборной, я стремительно зашагала к ней, как к оазису посреди бесконечного песка. Другие отдыхающие расступались передо мной, словно рябь, пробежавшая по поверхности озера. Короткие юбки, пирсинг, волосы всех оттенков, — все это мелькало вокруг, создавая впечатление, что в Инферно собрались представители всех субкультур. Среди них я чувствовала себя на удивление уютно. Все эти люди чем-то напоминали мне Аклис.
Очередь к туалетным кабинкам двигалась невыносимо медленно, поэтому я протиснулась к раковине и облокотилась по обе ее стороны. Побрызгав водой себе в лицо, я ожидала, что приду в себя. Но тянущее ощущение в животе переместилось в грудную клетку. Что-то грызло меня изнутри, но я все никак не могла понять причину этого странного чувства. Раньше алкоголь на меня так не действовал.
В отражении зеркала мои глаза выглядели необычно. Обычно серые радужки светились серебром с синеватым отливом. Пару минут я глазела на себя, не отрываясь, пока на фоне двигались девушки и о чем-то шептались. Мои руки задрожали, и я списала странный цвет глаз на освещение в уборной и обман зрения. Забыв даже занять очередь в туалет, я выскочила обратно к тесному душному танцполу.
Я ожидала, что прохожие снова освободят мне путь назад к Аклис, но большинство стояли ко мне спинами. Решив обойти толпу длинным путем, я развернулась и врезалась прямиком в что-то твердое. Должно быть, я не заметила дверной косяк. Однако боль в бедре и плече так и не наступила, хотя я зажмурилась, ожидая худшего. Удар был чем-то смягчен.
Я распахнула глаза и увидела, что сверху вниз на меня смотрел парень. Янтарные глаза внимательно меня изучали. По телу пробежала каскад мурашек, но я все также стояла, как вкопанная.
— Извиняюсь, — отмерла я, но по-прежнему оставалась на месте.
Другие посетители двигались вокруг нас, обтекали нас, словно высокий памятник. Мы молча уставились друг на друга. За это время я успела заметить, что его глаза тоже словно светились. Мне пришлось высоко задрать голову, чтобы заметить это, так как парень был необычайно высоким.
Он склонился вперед, будто хотел что-то сказать сквозь громкую музыку, но затем покачал головой и отстранился. Моя грудная клетка вибрировала, и было сложно понять от ревущей ли это из колонок музыки или от бешеного стука моего сердца.
Я ждала, что он что-то скажет, примет мои извинения, но вдруг его глаза потемнели, и лицо приняло безразличное выражение. Он углубился в толпу, расталкивая людей на пути. А я все так и стояла в проходе между туалетом и основным танцполом, смотря ему вслед.
Что, черт возьми, это было?
Когда я перестала видеть макушку его головы в толпе танцующих, то отправилась на поиски Аклис. Она сидела на коленях у того самого друга рядом с барной стойкой.
— Аклис, вот ты где! — облегченно воскликнула я.
Моя подруга подняла опьяненные глаза, но не шевельнулась. Ее рука обвивала бокал, а спина прижималась к мужской груди. Аклис обмякла у него на коленях, и в ее взгляде не нашлось ничего, кроме блаженства.
Теперь, когда я могла отчетливо видеть ее спутника, я обратила внимание на его одежду и манеры. Парень был явно сильно старше нас, да и одевался довольно чудно: его лиловые брюки ловили отражение софитов, а рубашка с рюшами на рукавах устарела века так на два.
Впрочем, весь клуб был заполнен не менее странными личностями. Взять хотя бы того парня возле туалета. Инферно собрал в себе наиболее нестандартно одетых людей. Я удивилась, что нас вообще туда впустили.
Я хотела бы позволить Аклис продолжить ворковать и дальше со своим кавалером, но мне срочно требовалось с ней поговорить.