Джованни делает шаг вперед, но я поднимаю руку.
— Просто подожди, пока я ее трахну. Она будет умолять меня, как только узнает, что мой член чувствует себя уютно внутри нее. — Я подмигиваю, отпускаю его рубашку и отступаю назад. — Теперь ты можешь идти. Но если я еще раз увижу, что ты хотя бы дышишь в сторону моей невесты, у тебя будут цементные блоки вместо обуви.
Он поднимает кулак и наносит удар. Я отхожу в сторону, и он карабкается так быстро, что теряет равновесие и падает на землю, прежде чем встает и смотрит на меня сверху вниз, как будто хочет меня запугать. Он открывает рот, и я спокойно жду, что он собирается сказать, но он закрывает рот и уходит.
— Он мог обмочиться.
Джованни хлопает меня по спине.
Я не в злорадном настроении. Мне все еще нужно иметь дело с Мирабеллой. Похоже, она хочет сделать из себя настоящую проблему в моей жизни.
Мы выходим из леса и обнаруживаем, что рука Николо все еще сжимает плечо Мирабеллы, в то время как его другая рука наносит удары по дрону. Андреа разговаривает со своей подругой Софией.
— Что ты делаешь? Кто это?
Николо оглядывается и снова бьет. — Этот дрон не оставит нас в покое. Наверное, записывает наши разговоры. Маленький черный летающий объект оказывается прямо перед моим лицом.
— Кто это?
— Габриэле Витали. Он известен всем этим компьютерным дерьмом.
Он плывет обратно вниз и раскачивается из стороны в сторону передо мной. Я наношу удар, и дрон падает на землю. Я топчу его, пока все причудливые огни на нем не погаснут.
— Чувствовать себя лучше? — спрашивает Джованни.
— Намного.
— Что ты с ним сделал? — прерывает Мирабелла. В ее взгляде настоящая забота, и моя кровь бежит по моим венам, как огонь.
— Вырезал ему сердце. Он там, если ты все еще хочешь его.
Я киваю позади себя.
Она сужает глаза. — Ты бы не стал.
Я киваю, чтобы Николо отпустил ее, но взамен кладу свою руку ей на плечо, где была его рука. — Мы собираемся вернуться в Римский дом пешком, как помолвленная пара.
Она пытается вырваться на свободу. — Черт возьми. Я пришла с Софией.
София съеживается и переводит взгляд с Мирабеллы на Андреа.
— Андреа, возьми с собой Софию.
— Ты знаешь, что я имела в виду! — Ее голос становится громче, и несколько человек оглядываются. Как будто мне плевать. — Ой, ты делаешь мне больно.
— Если хочешь пойти на вечеринку, иди со мной.
Я немного ослабляю хватку.
— Ух … Я так с этим покончила.
Она поворачивается ко мне и высвобождает руку из моей хватки. — Почему ты в таком отчаянии, что хочешь жениться на ком-то, кто даже не хочет тебя?
— Мира, — тихо говорит София позади нее.
Единственное, что я знаю о Софии — помимо того, что она, вероятно, будет подружкой невесты на нашей свадьбе, — это то, что у нее хватает здравого смысла сказать Мирабелле, когда она переходит черту, которой не должна. С другой стороны, София боится меня. Мирабелла то ли притворяется, то ли на самом деле не притворяется.
Я смеюсь над своей невестой и хватаю ее за руку, уводя с вечеринки и наших друзей. Как только мы уединяемся, я прижимаю ее спиной к дереву.
— Ты думаешь, я не могу трахнуть никого в этом месте, которое хочу? Черт, твоя подруга Анжелика умоляла бы мне отсосать прямо здесь, в столовой.
Она пытается скрыть свое равнодушие, но не может. Ее щеки покраснели, и она отводит взгляд от меня. — Пощади меня.
— Это не угроза, это факт.
Она поворачивает свой взгляд в мою сторону, и ее глаза встречаются с моими, но в них есть вызов. Как я и ожидал. — Мне все равно!
— О, принцесса, тебе не все равно.
Мой палец скользит вниз по ее руке, прежде чем я беру ее запястье в свою ладонь. Я подношу ее руку к моему члену, который уже наполовину затвердел из-за дерзкого блеска в ее глазах.
— Я вижу… ты хочешь этого. Ты хочешь меня, и хотя тебе может не нравиться то, что я представляю, и ты можешь ненавидеть тот факт, что ты женщина, выросшая в мафиозной семье, с самого рождения тебя приучили любить власть, особенно в твоем мужчине. Теперь я отвечаю за семью Коста, и ты знаешь, я сделаю все возможное, чтобы остаться на вершине. Это заводит тебя, признаешь ты это или нет.
Она качает головой. — Ты можешь думать все, что хочешь.
Я держу ее руку на своем члене и наклоняюсь, зная, что если я поцелую ее, она поцелует меня в ответ. Она наклоняет голову, и ее язык выскальзывает изо рта. Она чертовски легко читается.
— Время поцеловаться и помириться, — шепчу я, когда наши губы разделяют миллиметры. У нее есть одна свободная рука, чтобы дать мне пощечину, если она захочет, но она этого не сделает, потому что хочет поцеловать меня. Как только я собираюсь коснуться ее губ своими, я отстраняюсь. — Как только ты воспользуешься жидкостью для полоскания рта и вытащи изо рта это сильное дыхание Лоренцо.