Он оглядывает комнату и снова смотрит на меня.
— А пока ты можешь остаться здесь. Там небезопасно ни для кого из нас, пока я не выясню, кто убил моего отца. Мы смогли выяснить, что бомба была взорвана с помощью компьютерной программы, но я не знаю, кто установил бомбу или кто написал программу.
— Жаль, что они не сделали работу лучше.
Его глаза танцуют от удовольствия, как будто это смешно, что я желаю ему смерти.
— Мне понравится узнавать тебя поближе, amore. Так как мы теперь одноклассники и соседи по общежитию.
Перевод: Любовь.
Я маскирую свою реакцию, когда действительно хочу ударить его коленом по яйцам.
В Roma House живут вместе, но мужчины и женщины живут на разных этажах. Нужно как-то сохранить всю добродетель девочек, верно? Если Марсело думает, что проскользнет в мою комнату после наступления темноты, я обязательно познакомлю его со своим коленом.
При любых других обстоятельствах я бы приветствовала в своей постели такого мужчину, как Марсело — горячего, могущественного и знающего толк в женской киске. Но тот факт, что он думает, что имеет право быть там?
Ни за что.
— Извини. Считай это нашим официальным разрывом. Я не выйду замуж за тебя.
Он выглядит сбитым с толку моими словами, медленно проводя указательным пальцем по моей щеке. — А что бы подумал об этом твой отец?
Я открываю рот, чтобы отругать его, но дверь класса распахивается.
Марсело в гневе мотает головой, и я вспоминаю, что он все еще человек, которого следует опасаться. Но выражение его лица быстро меняется. Улыбка смягчает его суровые черты, как будто он обычный студент колледжа — добродушный и приветливый, и он не готов стать главой крупной преступной семьи.
Я следую его видению. Конечно же, его кузен Джованни и лучшие друзья Марсело, Николо и Андреа, врываются в комнату. Судя по тому, как их рты приоткрыты, они так же удивлены, как и я, что он здесь во плоти.
Я протискиваюсь мимо трех парней, обнимающихся и сжимающих кулаки с Марсело.
— Findanzata ?
Перевод: Любимая.
Марсело говорит, когда я уже почти расчистила дверной проем.
Я останавливаюсь и оглядываюсь, слово невеста заставляет меня внутренне кричать. Все четыре пары глаз устремлены на меня. — Что?
— Мы заберем это сегодня вечером.
Я закатываю глаза и выхожу за дверь. Но я не могу бежать вечно. Он знает, где меня найти.
2
МАРСЕЛО
— Какого хрена?
Джованни толкает меня в грудь обеими руками, его первоначальная улыбка, увидев меня, стирается с его лица.
Глаза Андреа широко распахиваются. Их радость и облегчение от того, что я не взорвался, длились не так долго, как я надеялся. Я знал, что после того, как удивление пройдет, они будут в ярости, что я позволил им думать, что я мертв в течение трех месяцев.
— Извини, — тут же выплевывает Джованни, когда я смотрю на него. Я дам ему это одно нарушение, учитывая обстоятельства. Он может быть моим двоюродным братом, но никто меня так не трогает. — Я просто такой… черт возьми, чувак. Мы думали, что ты мертв.
Николо и Андреа кивают.
— Нам нужны подробности, — говорит Андреа.
Они ничего не получают. Николо и Андреа — мои лучшие друзья, но это не значит, что я им доверяю. Особенно сейчас, после того, как кто-то решил убить главу преступного клана Коста. У них получилось с моим отцом, но я отказываюсь давать кому-либо еще один шанс на себя. Месть теперь моя единственная забота. Возможно, за последние несколько лет я сильно потерял уважение к своему отцу, но никто не уничтожает члена моей семьи, не заплатив за это.
Новые студенты приходят к новому профессору, который инструктирует нас идти на следующий урок.
— Расскажи нам позже, — говорит Николо, и они с Андреа бегут по коридору, а мы с Джованни небрежно идем на следующий урок.
— С каких это пор они любимчики учителей? — спрашиваю я своего двоюродного брата.
Единственная причина, по которой мы все четверо окончили среднюю школу, заключалась в нашем имени. Мы были рекордсменами по количеству канавных дней, но директор слишком боялся наших отцов, чтобы наказывать нас. К тому же, он, вероятно, все равно хотел, чтобы мы ушли из старшей школы.
Он усмехается. — Ты пропустил ориентацию, но узнаешь, что здесь нельзя опаздывать. Слишком много пропусков, и тебя выгонят.
Я смеюсь.
Джованни останавливается и кивает. — Я совершенно серьезен. Твое… наше имя здесь ничего не значит.
Я очень в этом сомневаюсь, но опять же, я никогда не планировал приходить в эту жалкую школу, где мы притворяемся, что учимся в детском саду, и играем в безопасности. Я до сих пор чувствую себя голым без оружия и ножей. Особенно, когда я вижу здесь детей других мафиози и политиков.