Его тон невозмутим, как будто его совершенно не волнует, каким может быть исход этого разговора. Я не думаю, что он идиот, поэтому я сомневаюсь, что это так.
— Я не знаю, что и думать. Вот почему я искал тебя.
Я смотрю на него, и, наконец, он показывает какой-то признак того, что ему некомфортно — он ерзает на своем месте. Это верный признак того, что он не был так подготовлен к тому, чтобы быть под пристальным вниманием, как я.
— Я разозлился, когда он сказал, что ты каким-то образом свергнешь меня и будешь владеть половиной страны. Но я на той же стороне, что и мой отец. Мы согласны с тем, что слияние наших семей — это хорошо.
Я коротко киваю. — Однажды мы будем работать бок о бок.
— И я с нетерпением жду этого. Тем временем я говорил Мирабелле, что она должна перестать протестовать против предстоящей свадьбы с тобой.
Я поднимаю руку. — Позволь мне справиться с ней. Чем больше все будут пихать меня ей в глотку, тем больше она не захочет этого делать.
— Чувак, это наша первая неделя, а ты уже разобрался с ней.
Он смеется.
— Что касается меня и тебя?
Я выгибаю бровь.
Он держит обе руки. — Клянусь своей семьей, у тебя нет причин волноваться, что я приду за тобой. Это был исключительно разговор в раздевалке.
— Тогда ладно.
Я верю ему. Насколько я кому-либо верю.
Он встает со стула. — Я хотел бы, чтобы мы были сердечны, пока мы здесь. Я буду твоим зятем, и мы будем работать бок о бок.
Я встаю со стула и жму ему руку. — Я бы тоже этого хотел. Мне просто нужно выяснить, кто пытался меня убить, чтобы снова чувствовать себя спокойно.
— Я буду держать ухо востро, и если что-нибудь услышу, дам тебе знать.
— Ценю это.
Мы снова пожимаем друг другу руки и, надеюсь, мы пришли к взаимопониманию. Я бы не хотел убивать моего будущего зятя. На свадьбе будет шумно.
Я открываю дверь и провожаю Антонио, и мы оба с удивлением обнаруживаем, что Мирабелла стоит, прислонившись к стене в коридоре, и разговаривает с Джованни.
Она поворачивается к нам, ее хмурый взгляд остается на месте. — Еженедельные встречи, чтобы определять мою жизнь?
Ее наклон головы и саркастическая интонация чертовски сексуальны, и все, что я хочу сделать, это перекинуть ее через плечо и запереть нас в своей комнате. Но, зная ее, у нее наверняка в кармане есть заточка, и она с радостью сунула бы ее в меня.
13
МИРАБЕЛЛА
Моя кровь уже была горячей после моего телефонного разговора с отцом, но теперь она кипит, когда я смотрю, как мой брат выходит из комнаты Марсело.
Я пришла сюда, чтобы узнать, есть ли у Марсело время потренировать меня, но Джованни остановил меня, прежде чем я успела постучать в дверь, сказав, что Антонио внутри. Мне нужно все, чтобы не выбить дверь.
Но я решаю дать им немного поговорить. Я не из тех людей, которые устраивают сцену, чтобы все высунули головы из своих комнат общежития, чтобы посмотреть, кто кричит в коридоре. Это не значит, что я ближе к принятию своей судьбы. Та же судьба, которую он и мой брат, вероятно, обсуждают прямо сейчас. Еще одно напоминание о том, что у меня почти нет свободы действий в жизни.
По крайней мере, если Марсело продолжит меня обучать, я стану ближе к своей цели — стать активным участником семейного бизнеса. Возможно, со временем все изменится, и я смогу войти в роль, для которой был рожден.
Я до сих пор помню смех моего отца, когда я впервые попросил его взять на себя часть бизнеса. Он сказал мне, что я никак не смогу сделать то, что нужно, чтобы остаться у власти. Но он понятия не имеет, на что я способна. Никто не имеет. Это не то, что я прошу выходить на хиты или встряхивать людей. Я просто хочу иметь значение, которое имеет больше общего с моим разумом, чем с моим полом и способностью произвести на свет наследника.
Дверь открывается, и они оба смеются друг над другом.
Антонио должен что-то увидеть в выражении моего лица. — Расслабься, сестричка. Мы с вашим женихом только что пришли к взаимопониманию.
Придурок. Он использует слово жених, чтобы досадить мне.
— Почему мне кажется, что это твое понимание имеет прямое отношение ко мне? Конечно, было бы неплохо время от времени участвовать в этих разговорах, а не возиться с ними, как с коллекционной карточкой за закрытыми дверями.
Антонио хлопает меня по плечу. — Тебе не о чем беспокоиться.
Я закатываю глаза и проталкиваюсь мимо него, убедившись, что ударяюсь о него плечом, когда иду в комнату Марсело, избегая смотреть ему в глаза. Когда за мной захлопывается дверь, я поворачиваюсь и вижу Марсело, сидящего в кресле.