Марсело смотрит на меня, изучая меня, и я никогда в жизни не чувствовал, что хочу выползти из кожи вон. Может ли он сказать, что я что-то скрываю от него?
— Хорошо. — он кивает.
— Вот и все? Хорошо?
Он пожимает плечами. — Если ты скажешь, что они не были подделаны, я тебе поверю.
Это осознание обрушивает на меня груз вины. Он верит мне, а это все равно, что доверять мне. Он сам говорил, что в этой жизни никому нельзя доверять. Даже если он не понял, что я проверяю в метаданных, он даже не усомнился.
Моя рука летит к животу. Мне кажется, что меня сейчас стошнит. Чувство предательства, как густой осадок, пробирается в мой кишечник.
— Уже поздно. Мы должны выбраться отсюда.
Я не оставляю следов того, что мы делали на компьютере, кладу флешку в карман и встаю, быстро направляясь к двери.
— Что случилось? — спрашивает Марсело позади меня.
Я оглядываюсь через плечо с бледной улыбкой. — Просто устала. С нетерпением жду возможности лечь в постель.
Он подходит ко мне сзади, где я стою, держась рукой за ручку двери, двигаясь немного медленнее из-за его травмы. — Ты имеешь в виду мою кровать, да?
Я напрягаюсь. — Думаю, я собираюсь вернуться в свою комнату сегодня вечером. Я действительно устал. Кроме того, ты должен отдохнуть со своей травмой. Я толкаю дверь, и он следует за мной.
— Мирабелла? — Он изучает меня.
Я изо всех сил стараюсь вести себя невозмутимо.
— Да, просто много было в последние дни. И теперь, когда Данте вычеркнут из списка, мне интересно, кто следующий.
Он кладет руки по обе стороны от моего лица. — Не волнуйся, dolcezza. Мы выясним, кто виноват, и заставим их заплатить.
Хотя мне нравится, что Марсело считает меня частью этого "мы", именно этого я и боюсь, поэтому мне нужно придумать, как сказать своему жениху, что я считаю себя причастной к убийству его отца.
34
МАРСЕЛО
Поскольку видеозапись доказывает невиновность Данте, на следующее утро мы с Джованни стучимся в дверь Габриэле Витали. Меня мало что удерживало в постели, так как Мирабелла вчера ушла в свою комнату.
Я решил, что нас должно быть немного, так что Андреа и Николо с нами не будет. Я не хочу, чтобы Габриэле думал, что мы его прямо обвиняем, но мне нужно, чтобы хотя бы один человек был у меня за спиной на случай, если все пойдет наперекосяк. Никто не знает многого о Габриэле, поэтому его поведение трудно предсказать.
Я стучусь в дверь его общежития на четвертом этаже. У него своя комната, такая же, как у меня.
— Открыто, — говорит он.
Я бросаю на Джованни растерянный взгляд. Он что, просто так впускает людей?
Я слегка приоткрываю дверь и заглядываю внутрь, чтобы убедиться, что войти можно. Габриэле сидит за своим столом с компьютером — как, черт побери, он смог купить его в своей комнате в общежитии — его пальцы летают по клавиатуре. Я не могу не понять, о чем говорила Мирабелла. С такими парнями, как Габриэле, в качестве моего врага, мне нужен кто-то рядом, кто лучше него разбирается в компьютерах.
Когда мы входим, Габриэле даже не поворачивается к нам лицом. Когда я вижу маленький экран справа от него, я понимаю, почему. Должно быть, он подключен к камере за пределами его комнаты. На самом деле экран переключается на другую камеру, которая охватывает весь этаж. Неудивительно, что он не побоялся впустить нас.
— Что тебе нужно, Коста? — спрашивает он, продолжая что-то делать на своем компьютере, что почти похоже на то, что показывают в кино, когда взламывают компьютер. Но что я знаю?
Решив, что лучше сразу перейти к делу, я говорю: — Я пришел спросить, где ты был в ту ночь, когда убили моего отца.
Он отрывается от экрана компьютера, крутится на стуле и минуту смотрит на меня оценивающими глазами.
Он высокий, оливкового цвета, с густыми темными волосами, с телом бегуна — мускулистый и сильный, но он не тратит свое время на поднятие тяжестей в тренажерном зале. Все мои знакомые девушки, которые когда-либо встречались с ним или видели его фотографии, говорят о его пронзительных голубых глазах.
— Ты думаешь, я убил твоего отца? — Его тон размеренный, несколько незатронутый.
Я качаю головой. — Я этого не утверждаю, но кто-то заговорил о том, что у вас может быть мотив.
— И какой же? — Он наклоняет голову.
— Кроме всего этого дерьма про компьютерных гуру-дронов?
Он смеется и ничего не говорит.
Я прочищаю горло. — Если мы с отцом умрем, ты сможешь прилететь и жениться на моей сестре, а потом управлять половиной страны.