Как же я буду по ней скучать.
Аклис тараторила что-то про колесо обозрения и новый клуб в старой части города, но я украдкой рассматривала ее профиль, стараясь отложить в памяти и ее саму. Я хотела запомнить горбинку у нее на носу, фиолетовые волосы, уложенные волнами, ее ярко-красную водолазку, сквозь которую просвечивала маленькая татуировка в виде кинжала на плече. Но больше всего я желала запомнить личность Аклис.
Ее смелость.
– Что думаешь? – повернулась ко мне она.
Я рассеянно моргнула, отчего Аклис рассмеялась:
– Эй! Прием, Мора! Вернись на землю.
Мы обе расхохотались, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам.
Аклис никогда не краснеет. Мне казалось, ничто не могло ее сломить или заставить спрятаться от угрозы. Чего нельзя было сказать обо мне.
– Ну так что, мы сначала едем на колесо обозрения или в клуб?
– Колесо обозрения? – переспросила я с подозрением. – Сейчас уже почти полночь. Парк аттракционов наверняка закрыт.
И охраняется, хотела добавить я.
– А мы не поедем в тот парк, о котором ты думаешь, – сказала она, поворачивая на шоссе.
– Мы едем за пределы города? – догадалась я.
– Мой приятель с курса анатомии недавно устроился стажером в городскую администрацию. Правда, понятия не имею, зачем будущему врачу работать среди важных дядек и теток в костюмах, но кто я такая, чтобы судить…
Аклис была старше меня на год и уже училась в медицинском университете на первом курсе. Она мечтала спасать жизни, и никакая кровь или кишки не пугали ее. Вот только моя подруга плохо вписывалась на поворотах и часто ставила стакан мимо стола.
Поэтому я бы не доверила ей касаться иглой моей вены.
– В общем, он копался в каких-то документах городских объектов и обнаружил заброшенное колесо обозрения на западе от Винбрука. Он говорит, оно не охраняется и мало кому о нем известно, – продолжила Аклис.
– Идеальное место для убийства, – усмехнулась я. – Ну ты знаешь, как бывает в маленьких городах, как наш… Две молодые девушки отправляются искать приключения. Ночь, все жители тихо спят, и тут зверский крик нарушает их идиллию. Они удивляются: как среди них мог затеряться серийный убийца?
– Ну и фантазия, олененок…
– Кто знает, может, Винбрук не так прост и безопасен, как нам кажется? Вдруг по кладбищу бродят демоны? Оно как раз на западе…
Я, безусловно, шутила, но ноги предательски затряслись и выдали меня с потрохами. Аклис демонстративно закатила глаза и кивнула на бутылку, лежавшую у меня на коленях:
– Начинай пить. Когда мы доберемся до клуба, я брошу машину и присоединюсь к тебе.
– Что здесь? – Я покрутила бутылкой перед ней.
– Храбрость в жидком виде, – подмигнула Аклис.
Ее глаза сверкали предвкушением. Я сняла крышку и зажала нос, словно прищепкой. Горькая жидкость обожгла горло и спустилась ниже, унося огонь за собой по телу. На вкус этот яд был еще хуже, чем на запах, – как сожженные кости и нескончаемая ночь.
Боль служила предвестником похмелья.
И все же я была готова провести последнюю ночь в родном городе незабываемо. Я хотела почувствовать себя свободной.
– Молодец, моя девочка, – ласково погладила меня по голове Аклис.
Она поощряла мои пороки.
Спустя несколько секунд жидкость все еще стремилась прожечь дыру в моем горле, а я продолжала морщиться и высунула язык, дыша, как собака. Кто-то пьет такое по своей воле?
– Почему… ты… не взяла… что-нибудь… запить, – выдавила я.
– Ой, да ладно тебе, не так уж это и плохо, – цокнула она и выхватила из моих рук дьявольский напиток.
Аклис сделала быстрый глоток и даже не поморщилась. На ее запястье зазвенели металлические браслеты, которые она покупала всякий раз, когда заезжала на новую заправку.
– Видишь? Я в порядке, – восторжествовала она.
– Это все годы твоей практики… Эй! Ты же сказала, что не будешь пить, пока ведешь машину. Нельзя пить за рулем!
– Мам, расслабься!
Моя грудная клетка завибрировала от смеха, и я переключила внимание на мчащиеся за окном улицы. Фонари слабовато освещали нам путь, и в сумраке привычное казалось новым.
Горький вкус все еще плясал у меня во рту, но мышцы отяжелели и расслабились. Едва мы свернули с шоссе, развалюха задребезжала, продираясь по гравию.
«Только не сломайся», – молила я любимую машину своей подруги.
– Ну же, детка, – шепнула ей Аклис.
Я восторженно вскрикнула и подняла вверх руки, ударившись костяшками пальцев о крышу, когда мы наконец выехали на ровную дорогу. Впереди виднелось то самое колесо обозрения, в темноте выглядевшее жутко. Лишь свет фар позволил глазам различить, что оно было светло-голубого цвета.