Еще несколько резких движений, от которых удовольствие становилось почти болезненным — и в анус полурослика извергся фонтанчик спермы. Бильбо из последних сил держался за мокрые от пота плечи гнома, дрожа от желания кончить самому.
Торин медленно вышел из него, перехватил поудобнее и поднял испугавшегося хоббита выше, положив его ноги к себе на плечи и взяв в рот изнывающий член. Простонав, мистер Бэггинс излился, толкаясь в рот узбада и хватаясь за его руки.
- Опусти меня, - выдохнул он, все еще содрогаясь от небывалого наслаждения. - Я боюсь высоты.
- Неужели? - узбад насмешливо покачал его на руках, как ребенка. - А ты стал полегче в последнее время, мой красивый. Может, мне так и нести тебя на руках через лес к Горе?
- Лучше довези на плечах, - хихикнул хоббит, - буду всем говорить, что у меня новый пони.
Он утвердился на земле и осторожно поцеловал короля в губы — правда, Торину пришлось наклониться, чтобы хоббит достал до его рта. Бильбо целовал гнома, чувствуя вкус собственного семени, и медленно оторвался от его губ, слизнув тонкую белую нить слюны. Некоторое время они стояли молча, и неловкое молчание нарастало. Каждый думал о том, что надо бы сказать что-то важное, но ни один не знал, что именно.
Дракончик, который наблюдал издалека, из темноты, за игрой своего покровителя и его самца, лениво зевнул. До чего глупы эти двуногие! У них обоих изменился запах, этот гном уже пропитался маленьким покровителем дракона насквозь, но до сих пор не говорит ему об этом. Да, тяжело быть таким несовершенным и не уметь чуять запахи так легко, как он, дракон!
Смауг прикрыл глаза, задремав. В темноте было очень приятно лежать, не видя раздражающе мельтешащих гномов. После линьки дракончик стал меньше нуждаться в непременном присутствии полурослика, и это ему нравилось.
Посреди ночи Смауг проснулся от подозрительного шороха. Подняв крупную голову, дракон сощурился, вглядываясь во тьму.
С дерева, под которым лежал король гномов, спускался большой паук — раз в десять громаднее, чем самые крупные тарантулы. Будь Торин один в той стороне, дракон продолжил бы спать, но в объятиях короля спал маленький покровитель, ни о чем не подозревающий.
Мгновенно приподнявшись, дракон метнулся под разлапистое дерево, разинув пасть. Послышался предупреждающий крик часового, но остановить дракона уже никто не смог бы. Острые зубы сомкнулись на брюхе черного как смоль паука, который полз по плечу короля гномов. Паук лопнул, густая слизь и внутренности залили всю морду дракона, который глухо взревел от отвращения.
Бильбо, проснувшись, испуганно подскочил, бросившись к Смаугу.
- Что, что, мой хороший, что с тобой?
Ящер сплюнул останки паука и брезгливо замотал головой, требуя, чтобы его помыли или вытерли. Облизывать такую гадость он не собирался.
Но Бильбо, увы, было не до того, чтобы вытирать в очередной раз отличившегося дракона или нахваливать его. Паук успел совершить свое подлое дело и ужалил узбада в грудь, ближе к плечу. Торин лежал без движения, не отзываясь на голос хоббита, а когда подбежали остальные гномы и принесли факелы, то все увидели, что под кожей узбада медленно разливается синюшно-алое пятно яда.
========== 20. Лесные эльфы ==========
Мелкие мошки кружили вокруг пробирающегося в глубину леса войска. Больше всего этих крошечных созданий было возле раненого узбада, который восседал на своем пони, низко склонив голову. Духота наваливалась тяжким пологом, заставляя облаченных в доспехи гномов обливаться потом и зло проклинать лес и ядовитых тварей в нем.
Как выяснилось, за ночь был укушен не только король, но и несколько других воинов. Лекари и рабыни наскоро соорудили для них травяные повязки, и кхазад продолжили свой путь. Настоящий воин этого гордого народа может идти пешком или же ехать верхом, но ни за что не позволит себе валяться в повозках, как рабыня на сносях или несмышленый младенец.
Торин одолел самостоятельно забраться на коня и даже выпрямился в седле, показывая, что отрава ему нипочем. Однако по мере того, как шло время этого длинного, почти бесконечного дня, голова узбада опускалась все ниже. Он молчал, не отвечая ни на вопросы Бильбо, ни на краткие реплики товарищей по походу. Под смуглой от загара кожей виднелась восковая бледность.
- Мой господин, - прошептал Бильбо, поравнявшись с королем и потрогав его за запястье, - наши люди устали, да и лошадям не помешает отдых. Объявить привал? Господин… Торин!
Узбад посмотрел на него мутными от боли глазами. Он очень страдал, это было видно, но ни звука не сорвалось с обветренных губ, ни единого стона.
- Привал! - громко крикнул Бильбо, убедившись, что от Торина он не дождется реакции. Гномы с облегчением останавливали пони, спешиваясь. Было уже не до шатров — лишь бы поскорее покинуть этот мрачный, неприятный лес.
Хоббит торопливо сполз со своей пони, поручив заботу о лошадке Бофуру, и подставил плечо Торину, который спешивался медленно, будто во сне.
- Мне не нужна помощь, - проворчал он упрямо, пытаясь оттолкнуть полурослика.
- Я не из твоего народа, - шепнул Бильбо, кладя его руку себе на плечо, - так что ты можешь опираться на меня, великий король. Идем, тебе не мешает прилечь, ты весь горишь.
Это было верно. Торин был насквозь мокрым от пота, а кожа его казалась горячее обычного. Бильбо знаком отослал прочь рабов — их помощь потребуется позднее, чтобы ухаживать за господином — и помог королю добраться до ближайших кустов. Торин тяжело оперся рукой на ствол тонкого деревца, но вот развязать штаны у него никак не получалось. Тогда хоббит опустился перед ним на колени и помог распутать ремешки и завязки, а затем поддерживал пошатывающегося владыку, пока тот облегчал телесные потребности.
- Вот и славно, - тихонько бормотал полурослик, приводя короля в порядок и изо всех сил стараясь не паниковать, - теперь вернемся к костру, к свету, сядем там… Ты хочешь есть?
- Нет… - голос короля был таким слабым, что Бильбо перепугался до полусмерти. - Оставь меня, мне хочется спать…
Спать ему пока что не позволили. Хоббит позвал Оина, и старый лекарь снял намотанные на плечо Торина полосы ткани, чтобы поменять повязку. Рана воспалилась, по краям разбежались алые ниточки лопнувших сосудов, и наружу проглядывала потемневшая влажная плоть.
- Отойди, езбад, - посоветовал глуховатый гном. - Придется вскрывать рану, чтобы выцедить заразу — похоже, там остался яд. Это малоприятное зрелище.
Хоббит упрямо покачал головой.
- Все, что имеет отношение к светочу Эребора, касается и меня, - заявил он, - так что даже не проси меня уйти!
Он остался — как осталась подошедшая к брату Дис, скорбно сжавшая губы, как остались непривычно тихие принцы, обнимавшие друг друга за плечи в знак поддержки. Бильбо почувствовал, как в его спину ткнулась крупная морда, и не глядя погладил дракона по носу.
- Дело плохо, малыш, - прошептал он, - ой как плохо!
Оин промыл рану чистой водой — не так уж много ее осталось во флягах, чтобы тратить, но тут случай был особый, - а затем сделал аккуратный надрез кинжалом. Плечо узбада как будто раскрылось, наружу хлынул гной и черная слизь, напоминающая джем. Бильбо отвернулся, уткнувшись лицом в чешуйки на шее дракона. Они были жесткими и больно царапали щеку, но это сейчас волновало полурослика менее всего. Смауг, будто понимая, что происходит, притих и смотрел с интересом.
Старый врач поменял повязку и мрачно сообщил, что не дает никаких гарантий. Яд успел слишком глубоко проникнуть в кровь, и хотя узбаду может стать полегче, выздоровление стоит под большим вопросом.