- Как пожелаешь, - закивал Бильбо. - Мы начнем обучение сразу же, как я отведу Смауга спать.
Дракончик фыркнул и сощурил золотые глаза, лениво потягиваясь. В редкие моменты покоя он весьма походил на огромного кота, да и поспать любил так же. Но выпроводить себя из комнаты не позволил, остался лежать у резного камина, свернув хвост кольцом и глядя в пламя. Должно быть, утехи двуногих совсем его не смущали.
- Сам виноват, - выговорил ему Бильбо, отчаявшись справиться с выросшим бедствием. - Теперь будешь смотреть на то, что детям видеть не следует.
Он присел возле жениха и взял его руку, мимоходом лизнув жесткие пальцы.
- Начнем, господин, - улыбнулся Бильбо. - Я назову тебе слово на Всеобщем, которое означает части тела — для одного вечера будет довольно и того, что ты это запомнишь. А завтра, если у тебя будет время, мы продолжим.
Он склонил голову и посмотрел на короля как-то странно, с выражением, которого Торин прежде не видел.
- В чем дело? - сердито проворчал он. - Начинай обучение.
- Я просто подумал, что твоя жизнь прекрасна, господин, - пояснил хоббит. - Ты живешь в порывах ветра у щеки, твоя кровь — пламя костра, над которым шкворчит мясо, а на твоем коне бок о бок с тобой сидит победа. Я был глуп, как осел, когда боялся тебя.
- Но меня стоит бояться, сын Запада, - заметил гном, низко наклоняясь к его лицу.
- Только не мне, - отозвался хоббит шепотом. И, прижавшись губами к руке короля, отчетливо проговорил на вестроне: - Руки.
- Руки, - повторил узбад, догадываясь, что за игру затеял его жених, и заранее ухмыляясь. Тело еще ныло после отравления паучьим ядом, но он отлично знал, что нужно, чтобы изгнать слабость. Он был сыт, одежду его выстирали, а повязки на груди больше не кровили.
- Очень хорошо, - закивал Бильбо. - Продолжим.
Каждому названию соответствовал поцелуй и легкая ласка языком — неспешная пытка наслаждением, которая была так по душе обоим любовникам.
- Плечо, - повторял Торин вполголоса, благосклонно следя за медленными движениями жениха. - Шея. Щека.
- Губы, - выдохнул хоббит, прежде чем прижаться к ним поцелуем. - И язык.
- Твои губы, - припомнив еще одно слово на Всеобщем, повторил король — и заслужил еще одну улыбку и поцелуй.
- Верно, мой повелитель. Тебе легко будет учить этот язык. А если ты будешь его знать, власть твоя укрепится стократ. Губы. Шея. Грудь. Сосок.
Узбад повторял — старательно, как настоящий ученик, столько раз, сколько требовал его расчетливый маленький наставник. Приятная истома в теле сменилась жаром, когда хоббит добрался до живота.
- Шрам, - облизывая кожу, бормотал он, - живот и шрамы на животе. Бок. Пах. Бедро.
Узбад досадливо дернулся, когда полурослик оставил без внимания ту часть его тела, что особенно требовала внимания.
- Я хочу изучить все, - сердито напомнил он. - Ты что-то пропустил.
- Неужели? - Бильбо сделал вид, что удивляется — это тоже было часть игры. - Ну, если того хочет повелитель… Бедро. Пах. Мошонка. Член.
Торин повторил, удивляясь странному звучанию чужого языка. Этих слов он прежде не слышал — неудивительно, пленники, говорившие на вестроне, не болтали в постели. Узбад посмотрел вниз, на старательно сосавшего его пенис полурослика, и улыбнулся.
- Я хочу, чтобы ты спал со мной всегда, - сказал он откровенно. - Чтобы я трахал тебя ночью, а утром видел твое лицо, когда ты будешь просыпаться — как сегодня. Твое место на троне, рядом со мной. Ты научишь меня Всеобщему, а я тебя — владению мечом и ковке украшений из золота. Твоя жизнь станет моей.
- Она и так твоя, владыка, - ответил Бильбо, подняв голову и грустно улыбнувшись. - Men lananabukhs menu, Thanu men.
Торин поцеловал его, чувствуя вкус своих выделений на языке хоббита, и, напрягая память, воскресил в уме давнюю фразу, о которой как-то говорил ему Бофур. Воистину бесценные знания морийца заслуживали награды!
- Я… любить тебя… мальчик, - произнес он.
- Люблю, - поправил Бильбо, весь подавшись вперед, в объятия короля. - Скажи правильно: «люблю».
- Люблю тебя, - исправился узбад, толкнув полурослика на кровать. Насмешливо фыркающий дракон уже не был помехой, Торину хотелось лишь снова почувствовать себя здоровым, доказать себе, что он жив.
Бильбо податливо развел ноги, направил влажной от слюны рукой член узбада в свое тело, затем обнял короля за плечи, толкаясь бедрами вверх и вниз.
- Люблю, - повторял узбад, раскачиваясь над ним и входя в тугое, тесное нутро. В темной комнате, освещенной лишь пламенем камина, слышалось одно это слово — и прерывистое дыхание, перемежаемое редкими стонами и шлепками двух тел друг о друга.
Смауг лениво зевнул, принюхался и встал, выбравшись за дверь. На него не обращали внимания, а острый запах секса дракончику не очень-то пришелся по нраву. Он прошелся у двери, выбирая место, где прилечь. Легкие сквозняки теплокровного дракона не пугали, и он развалился на перилах галерейки. Когда в сторону покоев Короля-под-Горой направились лекари-эльфы, Смауг лениво щелкнул зубами, и их как ветром сдуло. Таким образом, миссию по охране покоя своего благодетеля Смауг счел выполненной.
========== 22. Славная охота ==========
Для Кили, младшего наследника великого тана, жизнь стремительно превращалась в увлекательное приключение. Юноша был еще очень молод по меркам гномов и мечтал о подвигах, дальних путешествиях и прекрасных девах, которых он станет спасать. Его венценосный дядя предпочитал видеть в своей постели молодых мужчин, насытившись сполна прелестями рабынь и пленниц, но Кили пока ощущал тягу только к гибким женским телам.
Что касается приключений и путешествий, то он получил их в достаточной мере. Путь с запада Средиземья на северо-восток был долог и полон трудностей, не раз им всем приходилось сражаться за свою жизнь. Есть отчего почувствовать себя истинным искателем приключений!
Прекрасные девы тоже были рядом - точнее, только одна дева, но Кили казалось, что никого красивее он еще не встречал. Прежняя влюбленность в симпатичную гномку из хорошего рода исчезла без следа, сметенная волной нового чувства. Тауриэль была сильна, красива и смела - покорить такую женщину и забрать ее себе было бы настоящей победой. А в великолепии будущей награды юноша ничуть не сомневался. Только бы дядя не запретил ему женитьбу, иначе придется окончательно разорвать связи со своим кланом, а это было бы мучительно. Кили любил матушку, Двалина и особенно старшего брата, но отказаться от изысканной красоты эльфийки было выше его сил.
Казалось, что молодая девушка создана из пламени. Длинные рыжие волосы было бы очень приятно переплетать на гномий манер, если бы она ему это позволила, а тонкие руки уверенно держали оружие. Кили сразу же решил, что хочет взять в жены эту женщину, а если уж он что-то решил, что привык этого добиваться. В этом у них с Торином было немало общего.
И вот теперь они с Тауриэль ехали бок о бок по Лихолесью, а впереди были подвиги и любовь - как надеялся наследник узбада. Правителем гномов после дяди станет Фили, а его путь - жить среди лесных эльфов, сражаться на дальних рубежах с порождениями Тьмы и неизменно возвращаться об руку с той, что ночью станет согревать его постель. Это ли нельзя назвать счастьем?
На эльфийской лошади Кили смотрелся несколько смешно, поскольку кони у короля Трандуила были высокие, тонконогие и изящные, а увешанный оружием молодой гном сидел в седле враскоряку. И все равно он умудрялся при этом сохранять такой вид, будто все происходящее доставляло ему несказанное удовольствие. Даже улыбки стражей королевского дворца его ничуть не задели. Пусть себе смеются! Посмотрим, как они станут улыбаться после того, как патруль будет окончен. А прогулка по лесу в сопровождении эльфов совсем не походила на тот мучительный путь, который войско гномов проделало накануне. Скорее всего, Перворожденные обладали неким даром или магией, позволявшим им справиться с губительной тяжестью на сердце и вредными испарениями. Во всяком случае, Кили не ощущал ничего, что портило бы его самочувствие.