При виде дочери Бард облегченно вздохнул.
— Милая, ты становишься похожа на свою сестру, — устало улыбнулся он. — Так же пропадаешь неизвестно где и возвращаешься чумазая…
— Я ходила в низовья озера собирать травы, — объяснила Сигрид. Несмотря на то, что она и впрямь здорово перепачкалась и ужасно устала, ее манер вполне хватило, чтобы благовоспитанно присесть, здороваясь с гостями: — Ваши Высочества, добро пожаловать, даже в таких печальных обстоятельствах.
— Печальнее некуда, — кивнул принц Кили. Между его бровей пролегла хмурая складка, сразу состарившая юношу на пару десятков лет. — Мы попытаемся помочь, как сможем. Моя невеста умеет исцелять некоторые болезни и раны, возможно, она облегчит страдания ваших людей.
— Это много для нас значит, господин, — кивнул Бард и знаком показал дочери, чтобы та шла переодеваться домой, в свою комнату. Сигрид боялась посмотреть на принца Фили, поэтому только кивнула и, пробормотав извинение, метнулась к выходу, благословляя надоевшую травяную повязку за то, что та скрыла ее покрасневшие щеки.
— Дурочка! — сердито сказала она своему отражению в зеркале, заперев дверь в комнату. — Явилась перепачканная, будто могилы копала, в самом заштатном платье, растрепанная, да еще и в этой глупой повязке!
Ей было и смешно, и грустно, что мнение ее идеала все еще имело для нее значение, даже в таких обстоятельствах.
«Правильно Тильда надо мной смеется!»
Вода в тазике, принесенном служанкой, успела остыть, но это только обрадовало Сигрид. Она охотно поплескала в лицо холодными каплями, смывая грязь и усталость, а заодно и лишние неуместные мысли.
Над ее кроватью и опустевшей на некоторое время постелью сестренки висели сделанные вручную символы Махала — семилучевая плетеная звезда, перевитая алой лентой. Знак, сделанный Сигрид, был аккуратным и красивым, на него приятно было смотреть, засыпая. Тильду же пришлось чуть не силой заставлять выполнить этот урок.
Девушка улыбнулась, вспоминая, как морщилась сестренка при плетении, как исколола себе пальцы и взбунтовалась, сбежав на другой день гулять без разрешения. Милая, милая Тильда! Удобно ли она добралась до Эребора? Нет ли среди гномов болезни? Теперь Сигрид с теплом вспоминала даже капризы девочки.
Да… не помог им Махал, да и прочие валар отвратили лики. За какие же грехи, знать бы…
Она переоделась в чистое, натянула перчатки, чтобы не касаться больных голыми руками, сменила подсохшие травы в повязке и вернулась в лечебницу.
Не так давно тут располагался большой магазин, где летом набивалось много покупателей. Теперь все товары убрали в дальние закрома или небрежно сбросили по углам — они перестали иметь ценность. Хозяин, которому Бард лично заплатил за выкуп дома, уже несколько дней был в безопасности, в Эреборе. И пока все, кто был еще здоров, не покинули город, Бард намеревался оставаться и поддерживать обреченных.
Только теперь, приведя себя в порядок, Сигрид осмелилась взглянуть на золоволосого принца. Фили, по счастью, на нее не глядел — он вместе с братом и эльфийкой помогал больным. На лицах гномов красовались такие же повязки, как у Сигрид и Барда. Отец же девушки вместе с сыном уже отправился принимать новую партию больных.
Пожилой седобородый гном с крючковатым носом деловито ходил между больными, наклоняясь то к одному, то к другому и вливая им в рот сладко пахнувшее снадобье.
— Не жильцы… — донеслось до Сигрид глуховатое ворчание лекаря. — Спасать живых и… Облегчить последние дни…
Девушка стиснула зубы так, что они скрипнули, и решительно подошла к занятым делом гномам.
— Простите, господа, — чуть прерывающимся голосом сказала она. — Если вы и впрямь хотите помочь, я провожу вас в квартал бедняков. Там больше всего больных, было бы неплохо, если бы ваш лекарь спас хоть кого-то или прекратил их муки.
Сердце ее билось часто-часто, когда принцы поглядели на нее, но внешне Сигрид была спокойна.
— Дельно, — признал Кили. — Брат, я Тауриэль не оставлю, присмотрю тут за порядком. Бери ребят Бильбо и отправляйтесь охранять юную леди, если уж она так храбра и предлагает рискованный подвиг.
— Намекаешь, что мне храбрости не хватает? — возмутился Фили, дерзко сверкнув поверх повязки синим взором. — Знаешь, братец, меня утешает осознание того, как нелепо ты смотришься в этой тряпочке.
Он дружелюбно пихнул фыркнувшего Кили в бок и повернулся к Сигрид. Вот странно: старший принц был немного ниже ее ростом, но умудрялся глядеть сверху вниз. Наверное, принадлежность к расе завоевателей-гномов научила его этому…
— Пойдемте, юная госпожа, — решительно сказал он. — Чем скорее мы сделаем свое дело, тем скорее сможем отослать тану Торину сообщение, что все под контролем.
Гномы не особенно церемонились — хорошие манеры не входили в число их главных добродетелей. На Сигрид чуть косились, но она была почти своей, поэтому разведчики согласились, чтобы она указывала дорогу.
— Будь осторожна, малышка, — сказал ей отец на прощание, крепко обняв. — Следи, чтобы повязка не пересохла, а от остального господа гномы тебя защитят.
Сигрид понимала, что идут они по большей части не помогать, а добивать. Вряд ли кто-то в чумном квартале остался невредим. В порту чума свирепствовала уже больше недели, там наверняка куча трупов…
Но дочери Барда почему-то не было страшно. В глубине души она успела представить, как на них нападут мародеры — и тогда Фили, конечно же, спасет ее. Это было ужасно глупо, но это все, что оставалось от прежней беспечной и милой Сигрид, которая за последние несколько дней навидалась ужасов на всю жизнь вперед.
Повязки отчасти заглушали ужасную вонь, которая окружила их, стоило ступить на просторы портового квартала. Жутко смердело протухшей рыбой, которую некому было сортировать и продавать. На темных улочках стояла тишина почти сверхъестественная, только где-то подвывали обездоленные потерей хозяев псы.
— Мерзкое местечко, — честно сказал один из сопровождавших Сигрид разведчиков. Молодые гномы были смелы и сами вызвались отправиться в опасный для жизни город, но даже им тут стало не по себе.
— Давайте быстро сделаем то, зачем пришли, и уберемся обратно, — согласился Фили. — Госпожа, если желаете, один из моих ребят проводит вас домой.
— Нет, — прошептала Сигрид. — Я пойду с вами. Это и мой город тоже, я не стану отсиживаться в запертой комнате.
Показалось ли ей, или взгляд Фили и впрямь был одобрительным? Так или иначе, принц не возразил и первым толкнул плечом покосившуюся от влаги дверь ближайшего домика.
Первый труп лежал здесь же, в комнате у входа, едва ли не подпирая собой дверь. Должно быть, несчастный полз к двери в поисках помощи или же от отчаяния — а может, просто в полузабытьи. Это был пухлый мужчина с одутловатым, отечным лицом. То, что осталось от его одежды, было в беспорядке, и из-под лохмотьев виднелась покрасневшая кожа. На ногах его и под мышками Сигрид с какой-то отстраненностью заметила вздутые ало-синюшные бугры. Рот несчастного был заляпан рвотой и какой-то слизью.
— Госпожа, вам с принцем лучше поискать других жителей дома, — проворчал лекарь Оин, с кряхтением становясь на колени над трупом. — Я пока возьму пробу его крови. Надо понять, можно ли лечить то, с чем мы столкнулись.