Битва разделила узбада с Двалином, но Король-под-Горой верил, что старый друг позаботится о себе. Сейчас в душе предводителя гномов не осталось места для тревоги или сожалений, он превратился в сплошную сталь, разрубая врагов направо и налево и следя за тем, чтобы его отряд нес меньше потерь.
Терпко и гадко воняло смертью и кровью. Тяжело вооруженные гномы были не так ловки, как орки, но компенсировали это чудовищной силой и бесстрашным натиском. Люди же помогали им, защищая с тыла и боков, добивая раненых и за счет более высокого роста дотягиваясь до противника копьями.
И все же положение становилось отчаянным. Несмотря на свою храбрость, гномы не смогли бы победить неисчислимую армию, что надвигалась на них вновь и вновь. Стоило пасть десятку орков, как вперед выбегала сотня.
— Barzul knurlar! * — выругался Двалин, на несколько мгновений отступая назад, за спины товарищей, чтобы перевести дух и отереть залившую глаза кровь. Ему рассекли кожу на лбу, и алые ручейки неприятно стягивали и заливали глаза. — Да будет ли конец этим говнюкам? Со всего Средиземья, что ли, приперлись?!
Даже он, закаленный воин, уже основательно устал, и то, что на его счету числилось не меньше тридцати врагов, дела не улучшало.
Проход во вратах был широк, но орки в своей неистовой ярости все же прорвались, быстрыми черными тенями рассыпались кругом, тыкали ятаганами и кинжалами в защитников Эребора, умирали десятками, но продвигались. Казалось, они со всех сторон, везде, куда ни кинь взгляд. Тут струсил бы и лучший вояка — но гномы держались, и глядя на них, держались и люди, менее сильные, но не менее смелые.
А в то время, как Торин со своим хирдом рубился не на жизнь, а на смерть у входа в Гору, Бильбо с маленьким отрядом молодых гномов торопился на поиски Бофура. К счастью, один из разведчиков видел, куда направился королевский помощник и переводчик — да и расположение нижних ярусов тайной не было. Все разведчики без малейших колебаний согласились пойти за своим маленьким господином вниз, туда, где царила смерть, и Бильбо был искренне им за это благодарен.
Сердце его колотилось так, что этот стук казался хоббиту громче, чем грохот рушившихся сводов. Их группа миновала укрепленные коридоры и ступила во тьму, где только огоньки прихваченных с собой светильников как-то рассеивали мрак.
Именно здесь, в кромешной мгле, Бильбо и понял, что значило выражение «сердце гор», которое порой использовали гномы. Одинокая частично обрушилась внутри, часть ее переходов и многочисленных коридоров была завалена камнями, но если прислушаться, то даже босыми ступнями можно было различить биение ее пульса.
Гора жила, и Бильбо намерен был спасти ее.
Как только они ступили в эти черные лабиринты, где со всех сторон раздавался угрожающий скрежет и гул, один из разведчиков поднес к губам боевой рог. Низкий раскатистый звук прокатился по туннелям, своим призывом оповещая Бофура с его людьми, чтобы как можно скорее пришли к вестнику.
Это было простейшее средство общения на такой глубине — и самое надежное. Эхо прокатилось по туннелям, гуляя от стены к стене, и Бильбо с уважением осознал, что звук не вызвал новых обвалов. Гномы за долгие столетия научились даже вырезать рога, которые звучали на особой частоте, подумать только!
В боковом ответвлении замелькал свет, послышались голоса. Бофур с несколькими гномами выскочил ко входу, держа оружие наперевес. При виде Бильбо он улыбнулся:
— Ezbadu men… Не ждал увидеть тебя здесь. Мы нашли мерзавца, который подверг опасности жизни всех нас! Мои ребята не убили его только потому, что придумать наказание должен сам тан Торин.
Хоббит мельком взглянул на гнома, которого крепкие руки помощников Бофура удерживали на месте. Тот не сопротивлялся, в его ухмылке было отчаяние. С грустью хоббит узнал в нем отца того дерзкого юноши, Нарви из рода Железноруких. Крепкий седой гном выглядел изможденным, но решительным.
— Вы все сдохнете тут, — прорычал он. — И ваш узбад, что убил мою семью, увидит, как гибнут от рук орков его собственные близкие!
Бильбо потратил несколько драгоценных секунд на то, чтобы подойти к предателю и посмотреть ему в глаза.
— Ты едва не обрек на смерть множество женщин и детей, — четко, раздельно сказал полурослик. — Ты — тварь, что предала свой род, свое королевство. И не будет тебе места в Чертогах Махала.
Он коротко, почти без размаха, ударил гнома Жалом, полоснул вдоль по горлу. Тот мешком свалился на пол, хрипя и булькая. Кровь лужицей стекла на серые камни, окрасив их в алый.
— Зачем ты так сразу? — поморщился Бофур. — Должен был состояться суд…
— Думаешь, Торин решил бы иначе? — Бильбо повернулся к другу, и в глазах его было что-то такое, отчего тот склонил голову. — Один раз мы уже оставили этого гнома в живых, и вот к чему это привело. Идем, Бофур! У меня есть одна идея, и ты поможешь мне, так как лучше знаешь Гору. Сбросьте эту падаль в пропасть поглубже, — он кивнул на останки предателя. — А перед Торином, если что, отвечу я лично.
Комментарий к 36. Нашествие
* (кхузд.) Будьте вы прокляты!
========== 37. Полет дракона ==========
Дрожь Одинокой постепенно затихала. Внутренние толчки, порожденные взрывами огненных зарядов, утихли, и внутри горы чувствовались только редкие содрогания, когда камни на нижних ярусах скатывались вниз, в глубокие пропасти.
Теперь защитники Эребора могли более устойчиво стоять на ногах — но приободрились и орки. Со всех сторон неслись их рычащие и визгливые голоса, орущие свои боевые кличи. Торин, нахмурив брови, чуть отступил, отер пот со лба сгибом локтя и приложил к губам боевой рог.
Низкий гудящий звук понесся вдаль, гулко разносясь под сводами горы и сзывая на битву тех, кто еще не присоединился к ней.
— Помощь нам бы не помешала, — хрипло пробормотал Двалин, широко размахнувшись топором. Острое лезвие развалило пополам одного неосторожно подошедшего орка, и гном удовлетворенно оскалился. Позади орочьего строя оглушительно стучали барабаны, дробь становилась все чаще и громче: враги тоже готовились к решительному натиску. Очевидно, они сообразили, что с налету взять Эребор не удалось, несмотря на неожиданность нападения, и перестроились.
Гномы держались. С помощью пиратов Барда, намертво закрепившихся на флангах, они удерживали линию обороны, превратившись в сплошную линию сверкающей алым стали. В свете поврежденных факелов и светильников казалось, что вокруг пляшут ярко-красные огни, ослепляющие и нападавших, и защитников.
Король-под-Горой метался от колонны к колонне, оказывая помощь тем, кто был ранен, прикрывая их плечом и оттесняя от них орков. Даже теперь, в этом месиве из чужих тел, среди вони и грязи, он успевал заботиться о своих подданных.
Скрежетали друг о друга столкнувшиеся клинки, пронзительно вопили умирающие. Черная орочья кровь лилась ручьями, смешиваясь с алой кровью гномов и людей. Ни одна сторона не намерена была уступать, все держались до конца.
Возможно, орки знали, что внутри горы гномы смогут окружить их и уничтожить, поэтому держались ближе к выходу. Редкий и слабый свет не очень-то задерживал их, а уцелевшие в погроме факелы только помогали. Впрочем, если бы гномам вздумалось погасить свет, оркам это только помогло бы: твари прекрасно видели во тьме.