Кроме нее, в шатре сидел сам узбад. Торин замер на шкурах, на коленях его был меч — давняя воинская привычка, по которой он не расставался с оружием никогда, даже в моменты мира. Дис помогала брату заплетать косу, ловко подбирая очень длинные черные пряди и переплетая их между собой.
Она глянула в сторону вошедшего и улыбнулась. Поскольку Бильбо пока не владел кхуздулом, приглашение проходить пришлось указывать жестом. Торин, к великому облегчению полурослика, не удостоил его своим вниманием и в этот раз, даже не пошевелился, подобно своим стражам. Наверное, он-то и обучал их быть такими неподвижными.
Бильбо осторожно проскользнул к дальней стене и присел там, неловко подогнув под себя ноги. Сидеть прямо на полу, пусть и устеленном толстыми теплыми шкурами, он не привык, и ноги его тут же затекли.
Не зная, чем себя занять, Бильбо принялся искоса разглядывать своего жениха. Торин ему не очень нравился — не потому, что у него была какая-то личная неприязнь, просто хоббита отталкивали его манеры, его диковатая внешность и особенно его видимая жестокость.
«Впрочем, — подумал про себя полурослик, — предложи мне кто-нибудь брак с моим сородичем, пусть даже ради мира и процветания всего Шира, я бы тоже отказался и сбежал, пока не поздно».
Дис закончила сплетать волосы брата в одну косу и что-то ему сказала, указав глазами на Бильбо. Однако узбад и в этот раз даже не глянул на него. Он ответил сестре, потом поднялся и прикоснулся к ее волосам, словно благодаря за помощь. И вышел, чуть пригнувшись, чтобы не задеть полог шатра головой. Снаружи тут же послышался его голос: узбад отдавал распоряжения.
Бофур присоединился к Дис и Бильбо спустя минуту, и хоббит был рад его видеть. Все же этот гном был не таким свирепым, как остальные, и только он один мог понимать, что будет говорить полурослик, так что Бильбо охотно подвинулся, давая ему место на шкурах рядом с собой.
— Привел? — Дис с интересом поглядела на хоббита, обращаясь к Бофуру. — Какой хороший мальчик! Правда, много моложе моего брата — должно быть, ровня моим сыновьям, если не младше… Но ничего, слабеньким он не выглядит, может, все будет в порядке.
— Жениться он не очень-то хочет, — фыркнул в усы мориец, лукаво поглядывая на Бильбо. Тот, догадавшись, что речь идет о нем, нервно завозился и шепотом возмущенно потребовал перевести ему.
— Не боится, — довольно кивнула Дис. — Делает вид, что этакий скромник, а сам уже прикинул, должно быть, как обмануть моего братца и улизнуть. Знаю такую породу, у меня муж первый таким был — да и Кили весь в него. Иди-ка сюда, малыш, — она поманила хоббита к себе. — Приоденем тебя. Помолвка состоится около полудня, так что надо прикинуть, во что тебя нарядить.
Они с Бофуром в четыре руки принялись раздевать полурослика. Тот охнул, стал отбиваться — не зло, просто выражая протест. Впрочем, Дис его тело волновало менее всего. Она успокаивающе потрепала его по волосам и отвернулась, чтобы позвать рабов.
— Принесите сундуки с одеждой, — велела она. — Надо приодеть нашего маленького жениха, чтобы он выглядел пристойно.
Бильбо почти задыхался. Рабыни и рабы, бесцеремонно окружив его, ухватили за руки и за ноги и без остановки мерили, обмеряли, одевали и снова раздевали… Процедура оказалась ужасно утомительной.
Под конец его все же оставили в покое, вернув пока что прежнюю одежду. Бедный полурослик вцепился в нее, как в последнюю привычную вещь на свете.
— Не бойся, — сказал ему Бофур, пока для хоббита готовили ванну с горячей водой. — Через несколько часов тебе придется надеть новую одежду и немного посидеть рядом с узбадом, пока будет идти помолвка. А потом… гм… тебе подарят некоторые дары, которые нужно будет принять, даже если они покажутся немного странными. Понимаешь?
— Насколько странными? — нервно уточнил Бильбо. — Мне вообще не нужны никакие подарки и украшения! Почему ваш король не выберет себе гнома, если уж ему так хочется?
— Он хочет полурослика, — пожал плечами мориец. — Я не знаю, почему выбор пал именно на тебя, но так надо, видимо. Не волнуйся, думаю, все пройдет не так плохо.
Эти слова Бильбо твердил про себя весь день. Они казались ему злой насмешкой — как же, неплохо! Трудности начались сразу, как только его переодели в новую одежду для помолвки. Гномы намерены были провести церемонию по своим обычаям. Они переняли у людей значение слова «помолвка» давным-давно, но, как это водится у их народа, обставили все по-своему.
Длинная рубашка из мягкой ткани, расшитая золотыми нитями, понравилась Бильбо — так же, как и подпоясанные широким поясом штаны. Они даже были почти его размера — наверное, шили на маленького ростом гнома.
А вот когда на его шее защелкнулось тяжелое ожерелье, а на руки стали надевать браслеты и кольца, хоббит понял, что пропал. Гномы, кажется, не делали особой разницы между мужчиной и женщиной, и оба пола у них украшали себя с одинаковым рвением. Вся эта красота сияла и поблескивала — и весила немало.
Обремененный несколькими фунтами золота и драгоценностей на теле, Бильбо вышел вслед за Бофуром и Дис из шатра. Он почти не спал этой ночью, поскольку все его мысли занимала предстоящая дикая церемония, в которой ему отвели главную роль.
Последующий обряд оказался самым большим кошмаром в жизни мирного жителя Шира. Повсюду были гномы, слышался бой барабанов, многочисленные мелодии разных инструментов сливались в один гул, бьющий по ушам.
У Бильбо ослабели ноги. Он увидел, что его ведут к невысокому помосту, на котором восседал его будущий супруг. Торин, облаченный в тяжелые меховые одежды, богато украшенные и жаркие, казался изваянием и внушал ужас полурослику. На лице его виднелись широкие алые полосы — в честь предстоящей церемонии узбад нанес на себя ритуальные узоры свежей кровью. Недлинная борода была заплетена в косу и украшена на конце яркой рубиновой бусиной.
Бильбо подвели ближе, и он с трудом вскарабкался на помост. Торин не помогал ему и не глядел на него, разговаривая со своими подданными, что стояли ближе всех к нему. Среди них хоббит заметил и Фили — юноша весело улыбался.
Жуткая церемония началась с того, что кто-то из гномов подал сигнал, протрубив в огромный горн. После этого завоеватели как с цепи сорвались: они плясали, хохотали, жрали, пили, обливаясь дорогим вином… Сегодня праздник, так отметим же счастливый день!
Бильбо кусок в горло не лез при одном взгляде на этих дикарей. Подумать только, они разрывали мясо руками, жир тек по их подбородкам и пальцам, пачкая красивые одежды; они гоготали, шумно фыркали, болтали на своем грубом языке, рыгали — и снова ели и пили.
В стороне плясали рабы, услаждая взоры своих повелителей. На глазах у Бильбо один гном поднялся, потянув к себе за руку молодого юношу-танцовщика, и тот покорно опустился перед ним на колени. Гном развязал штаны, вытащив наружу большой, налитой член, и грубо ткнул им в лицо раба. Тот склонился ниже и ритмично задвигался, плечи его вздрагивали.
Хоббит почувствовал, что ему дурно. Все эти непристойности происходили на глазах у собравшихся — но развратника только поддержали улюлюканьем и смехом. Очевидно, такое было в порядке вещей.