ПРО СВЕРЧКА
Если бы вместо Натальи, мечтает Алёша, к нему приходил Кижаев. Пусть бы он тоже сначала бегал на гору, а потом, как накатается на горе, приходил бы к нему. Алёша сразу бы узнавал его шаги и сразу бы открывал ему дверь. Он давал бы ему папины тапочки, а валенки ставил бы сушить на печку. Они пили бы с Кижаевым чай, а потом… потом до позднего вечера разговаривали. Алёша бы ему рассказывал, а Кижаев слушал бы его и не перебивал… Вот ему бы Алёша показал свой театр. Он даже уступил бы ему роль Дон Кихота, а сам бы изображал Санчо Пансу. Он бы поспевал за ним следом на своём сером осле и просил: «Сеньор, скажите мне хоть одно слово на рыцарском языке, и более счастливого, чем я, человека не отыщется на всей земле!»
Алёша, конечно, видит Кижаева в школе. Он видит его каждый день и завидует мальчишкам, которые ватагой его сопровождают. У них всегда свои дела.
— Чур, я меняюсь! — кричит Кижаев, выбегая из школы, и ставит на дорогу свой портфель.
Алёша не раз старался через мальчишечьи спины разглядеть, чем они там меняются. Ему, Алёше, очень хотелось тоже чем-нибудь поменяться с Кижаевым. Он даже притаскивал из дома разные сокровища: диск из плексигласа, значки, закладку для книг.
— А на кой она? — спросил Кижаев про самую красивую закладку.
— Как на кой? Читаешь книжку. Не дочитал — заложил страничку, не будешь её искать.
Кижаев повертел в руках закладку с серой длинноногой цаплей.
— Чего тебе за неё?
— Ничего, бери так, — поспешил Алёша. — У меня есть ещё такая. Правда-правда.
— Если за так, тогда не надо, — сказал Кижаев. И не взял закладку.
Длинноногая цапля из настоящих серых пёрышек не прельстила его.
— Мне бы провода. Провод у тебя есть?
И Алёша выклянчил у папы разноцветный кусок провода, которым Кижаев обмотал свою клюшку.
За провод Алёша получил три шурупа и почти несломанную отвёртку.
— Откуда ты притаскиваешь в дом всякий хлам?! Что за привычка подбирать всякий мусор? — сердилась мама.
— Это не мусор. Это мне нужно.
И Алёша, отчистив ржавые шурупы наждаком, положил их в старый пенал, укутав ватой.
Но скоро обмены прекратились, у Кижаева вспыхнула новая страсть.
— Слышишь? — спросил он Алёшу и приложил ему к уху круглую жестяную коробочку.
— Нет, не слышу, — сознался Алёша.
Кижаев не открыл ему своей тайны.
— У него в коробке сверчок, — сказала Наталья. — Знаешь, как трудно поймать сверчка? А Кижаев поймал.
— Ты его выпусти, — посоветовал Василию Иван Мелентьевич. — Будет у нас в школе жить сверчок.
— А удерёт?
— Не удерёт, у нас тепло.
— А есть чего будет?
— Капустный лист.
Но в жестяной коробочке из-под леденцов сверчка не оказалось.
— Он был, я сам видел, — уверял Кижаев. — Был, цвиркал. Вот Наталья слыхала.
— Выпрыгнул, наверное, твой сверчок, а ты и не заметил! Услышим, — утешал Иван Мелентьевич. — Если запоёт, то здесь выпрыгнул. Надо прислушиваться. Может, приживётся.
Сверчок не запел.
И Кижаев отдал пустую коробку Наталье.
Наталья, Наталья, где у тебя заветная коробочка?!
— Мама, — спросил Алёша, — что бы ты делала, если бы у нас в доме поселился сверчок?
— Пусть бы жил, — ответила мама.
— А ты бы ему радовалась?
— Ну, как тебе сказать… Я об этом не думала.
— Не думала про сверчка? Он знаешь какой? Совсем чуточный, серенький. Он сидел бы за печкой…
И Алёша представил себе, как сверчок, тот, который ускакал от Кижаева, ищет дорогу к их дому… Вот он скачет по снегу, вот прыгнул через порог. Сидит, дрожит, перебирает сухими крылышками, лапками. А папа придёт с работы, откроет дверь — сверчок прыг за печку! А ночью оттуда — цвирк! цвирк!
«У нас твой сверчок живёт», — скажет Алёша Кижаеву.
«Ну да?!»
«Правда, живёт за печкой. Приходи!»
Кижаев придёт, и они вдвоём, в тишине, будут слушать пение сверчка.
С ПАПОЙ НА ЛЫЖАХ
Дома тихо. Сверчок не поёт. Но вот стукнула дверь. Это папа. Он сегодня вырвался с работы пораньше, чтобы походить с Алёшей на лыжах.
— Собирайся, сын!
— Сейчас, сейчас! — Алёша разыскивает свою фуфайку.
Мама старается ему помочь.
— Оля! — останавливает её Пётр Николаевич. — Алексей прекрасно справится сам.
— Я готов! — Папу сердить не надо, а то он возьмёт лыжи и уйдёт один. — Я готов! Я готов! — кричит Алёша.
И вот они уже скользят по скрипучему снегу. Они идут на лыжах по всем правилам, так, как рекомендовали врачи, когда у Алёши была операция на сердце. Надо постепенно увеличивать нагрузку.