— Ему, наверное, страшно? — говорит Алёша.
— Ничего, пусть храбрится.
Василий опускает хомячка на жухлую листву.
— Ну, скрывайся! Беги!..
Хомячок пошуршал листьями и затаился.
— Шугани его! — Попросил Василий Наталью. — Только осторожно, не пугай!..
А хомячок уже стоит столбиком.
— Почуял свободу, — шепчет Алёша. — Отойдём!
А хомячка уже нет.
— Он обратно в короб залез! — кричит Наталья.
— Не может этого быть!
— Залез, залез, испугался!
Кижаев трясёт пустой дом хомячка.
— Ушёл! — Василий на всякий случай приподнимает еловую ветку. — Ушёл! Он первым делом свистнет дружка, — вспомнил он слова деда.
— А если дружок его не услышит? — сомневается Алёша.
— Не может этого быть. Дед всё знает… Смотри, в этой низинке мы с дедом брали клюкву. Теперь осенью с тобой пойдём!
— Подумаешь — клюква! — усмехается Наталья.
— Знаешь что!.. — Василий только на неё взглянул, и Наталья поняла.
— Бабушка тоже клюкву… — залепетала она. — И грузди… и…
Василий ее уже не слушает.
— Давай сразимся!
У Алёши и Василия в руках прошлогодние ветки.
— Раз!.. Раз!..
Алёша не уступает.
— Твоя взяла, — говорит Василий.
А у Натальи того и гляди сорвётся с языка: «Кижаев понарошку сражался. Понарошку, я видела…»
Но она молчит… Она рвёт медуничку — синюю, розовую. Первый букет из весеннего леса!
Тихо в лесу… Закачалась ветка берёзы. Слетела с берёзовой серёжки пыльца.
Уже далеко позади низинка, где собирали клюкву.
Лесная тропа выводит ребят на широкую просеку.