– А где ты живешь?
– Тут, неподалеку. Две остановки.
– Ты меня никогда к себе не приглашал. А я жуть какая любопытная. Все придумываю себе твою квартиру. Наверно, этакая романтическая берлога. Медвежья шкура на полу, кубки в шкафах… Да? А ружье у тебя на стене висит?
– Не выдумывай. Зачем мне ружье?
– Так ты меня приглашаешь?
Он виновато вздохнул:
– Извини, Ленок, сегодня никак. Вовку надо забрать из садика.
Сердце скакнуло. Вот ведь, подумала, какой он! Сына один воспитывает. Заботится, ночей не спит. Дома, конечно, кавардак, поэтому и не приглашает, стесняется. «Значит, так. Перво-наперво сделаю уборку, сварю борщ (путь к сердцу мужчины…) Вот блин, как же его варят-то, борщ этот? Ну ладно, пожарю картошку, тоже сойдет».
– А твоя жена, мама Вовки, она что… Умерла? Прости, пожалуйста.
– Типун тебе, – удивился Дмитрий. – Жива-здорова, слава богу.
– Значит, ушла от вас? Ну, раз ты в садик, а не она…
– Валя сегодня в парикмахерской. Очередь заняла и позвонила мне, что не успевает.
Тренькнуло девичье сердце и разбилось.
– А она… Знает про нас?
– Ничего не знает, – резко сказал Дима. – И я надеюсь, ты болтать не будешь.
– Ты не говорил, что женат.
– Что холост, тоже не говорил. Мы с тобой вообще этой темы не касались.
Она помотала головой, словно отгоняя назойливую муху. Вот еще, переживать из-за всякого. В мужчине главное – не мышцы. И уж точно не умение сносно вертеться на перекладине… А что главное – она и сама не знала. Деньги? Коттедж, иномарка? Не хочется так думать (пусть обзывают старорежимной дурой). Дело… Это – может быть. Настоящее дело, не перепродажа шоколадок и «памперсов», а такое, чтобы захватывало целиком, без остатка. Как у папы. С одним дополнением: чтобы это приносило доход – чтобы и дом, и счет в банке, и иномарка…
Она ощутила на себе взгляд неожиданно, будто шла по льду и вдруг с треском провалилась в полынью. Одному было лет двадцать пять – бритый «качок» с золотозубой ухмылкой и наколкой на левом запястье. Косит под уголовника. Второй был чуть помоложе и похлипче, но видно, что Хозяин. Несмотря на жару, одет в модный малиновый пиджак, черные замшевые брюки, белую рубашку с воротником-стоечкой. Лицо чуть вытянуто книзу, словно морковка, глаза прячутся за традиционными черными очками в золотой оправе.
Он сидел в роскошном сером «мерcе», свесив ноги на тротуар. Распахнутая дверца услужливо загораживала Аленке дорогу.
– В такой глуши, – лениво проговорил Хозяйчик (так она его окрестила), – и такое прелестное создание. Ну и куда мы без мамки?
Аленка попыталась обойти машину, но наткнулась на улыбающегося «качка».
– Вам чего? – глупо спросила она.
– Да ничего. Ехали мимо, увидели девочку, решили малость покатать. Ну и еще кое-что. Как, не против?
– Против. Я домой иду.
Боже, пронеслось в голове, как глупо. Наверно, она выглядит полной идиоткой – в греческих босоножках, майке с надписью, короткой юбочке (папка именует ее широким ремнем). Закричать? Аленка оглянулась. Улица была пуста, только в самом ее конце медленно шел – руки в карманы – какой-то хлипкий мужичок в клетчатой рубашке. Даже тетка в окне исчезла и шторку за собой задвинула, чтобы ни щелочки: не дай бог попадешь в свидетели…
– Ну, дом может и подождать, – улыбнулся тот, в «мерее». – А вот я уже истосковался. Ты сколько в час берешь?
– Я не проститутка.
– Да что ты? – удивился он. – А выглядишь точно профессионалкой.
– Отвяжитесь.
– Еще и грубит. Мишка, как она на твой вкус?
– Худа больно. На диете, что ли?
– А по мне – в самый раз. Давай-ка ее в машину.
«Тут тебе и иномарка, – запоздало подумала она, – и кофе, и какао с чаем». Голова сразу сделалась пустой и звонкой, как колокол, ноги предательски обмякли. Сил хватило, только чтобы отскочить, когда «качок» протянул руку. Вроде бы она отскочила далеко, но рука с наколкой вдруг волшебным образом вытянулась и схватила за плечо.
– Отпусти! – истерично взвизгнула она.
– В самом деле, ребятки, – вдруг послышался сзади спокойный голос. – Молодые, здоровые… Мускулы вон какие, а связались с девчонкой.
За спиной у Мишки стоял тот дядя в клетчатой рубашке и, судя по всему, нисколечко не боялся. «Это он зря, – отрешенно подумала Аленка. – И мне не поможет, и сам… Мышц никаких, росточек ниже среднего. Куда полез?»
– Топай, педик, – сверкнул «качок» золотым зубом. – И здоровье береги, а то могу испортить.
И насмешливо отвернулся, вновь сосредоточившись на Аленке.
«Клетчатый» дядя меж тем почему-то и не собирался «топать». Он постоял, будто размышляя о чем-то, и укоризненно повторил:
– И все же девочку-то придется отпустить.
Золотозубый досадливо развернулся и взмахнул кулаком, метя незнакомцу в лицо. Кулак был знатный: попади он в цель – и дело закончилось бы плохо. Однако не попал. Незнакомец сделал что-то… Или не сделал вовсе ничего – по крайней мере, Аленка не заметила ни малейшего движения. Он не шагнул вперед, не шевельнул рукой, но очутился почему-то за спиной «качка», словно под ногами «клетчатого» услужливо повернулся земной шарик.
«Качок» вдруг без звука рухнул на колени, уткнувшись лицом в багажник «мерса». Хозяйчик в малиновом пиджаке дернулся было из машины, но «клетчатый» вдруг сделал в воздухе красивый шпагат, припечатав ногой серебристую дверцу.
– Сидеть! – коротко приказал он, а «новорусс» вдруг скривил губы и заплакал, сморщив лицо.
– Ми-ишка, – провыл он в полный голос. – Мишка, гад! Слышишь? Убивают меня!
Правая рука его была в крови (прищемил дверцей), а левой он судорожно пытался вытащить из «бардачка» плоский маленький пистолет. Подождав, пока он справится с этой хитрой задачей и как следует прицелится (Аленка в ужасе зажмурилась), «клетчатый» неуловимым движением, не глядя, отобрал оружие и присел рядом с ней.
– Ты в порядке?
– В порядке, – всхлипнула она, косясь на машину. – А они… Они больше не полезут?
Вопрос был глупый. Хозяйчик, поскуливая, нянчил придавленную руку, телохранитель Миша сонно мотнул бритой головой и снова уткнулся в багажник. С первого взгляда было ясно, что оба на некоторое время выпали из окружающей действительности, целиком сосредоточившись на внутренних ощущениях.
«Клетчатый» мельком посмотрел на поверженных врагов:
– Думаю, не полезут.
Аленка неуверенно улыбнулась и увидела на лице спасителя ответную улыбку.
– Вы кто? – спросила она. – Спецназ какой-нибудь?
– Как вас зовут?
– Гм, я оказался не слишком галантным. Зови меня Артур.
– Дядя Артур?
Он рассмеялся:
– Так уж и дядя? Я вроде не старый.
– Тогда просто Артур. А я просто Алена. Кто вы по профессии? Хотя, наверно, это что-то жутко секретное.
– Почему?
– Ну, вы так деретесь. Это каратэ или кунг-фу?
– Всего понемножку. Чуть-чуть каратэ, чуть-чуть айкидо.
– Здорово, – оценила она. Оценила даже не растяжку и не реакцию незнакомца (растяжка у нее самой была не хуже), а некую ауру уверенности. Ауру, рождающую у нее чувство, будто она не идет пешком по улице, а едет в танке, свысока поглядывая из люка. В крошечном кафе у речного вокзала Артур угостил Аленку традиционными сосисками на палочке и громадной чашкой кофе. Она набросилась на еду, точно голодный зверек, виновато поглядывая на спутника (извини, мол, вообще-то я дама воспитанная, но жрать охота, сил нет!). Ничего, отвечал его взгляд, мне нравится, когда девушка ест с аппетитом.