великолепие.
— Ну, уж спасибо, — я слегка улыбаюсь ему. — Но случится не скоро, — и это
гребаная правда, с моим темпом занятий я никогда не получу свою степень.
— Сомневаюсь. Мне кажется, что ты добиваешься того, чего хочешь.
Я громко смеюсь над его последним замечанием, потому что он и близко не знает
меня. Я выросла, чтобы дурачить мир, с помощью мисс Тами конечно, но я вежливо
отвечаю.
— Спасибо, — говорю я.
Из заднего кармана он достает бумажник и роется в нем.
— Это тебе за заботу о Роу.
— Нет, — отчётливо говорит он.
— Серьезно. Я никогда не смогу высказать тебе, как сильно я это ценю.
— Это совсем не тяжелая работа, Бейлор. Я люблю эту маленькую девочку и, честно говоря, каждое утро, когда она ко мне подбегает, делает мой день немного ярче.
— Она определенно производит такой эффект, — я улыбаюсь, внезапно
почувствовав, что скучаю по ней.
— Бейлор? — он проводит рукой по своим светло-песочным волосам, отчего они
встают дыбом.
— Да, — я не могу заставить себя взглянуть ему в глаза, поэтому я занята тем, что
вожусь со своей сумкой из бирюзового шеврона.
— Не хочешь как-нибудь поужинать со мной?
По спине бегут мурашки. Он хороший парень, но у меня нет ни малейшего желания
рассматривать этот вариант.
— У меня не будет свободного времени в эти дни.
— Да, я тоже не очень уверен, когда буду свободен, — он потерпел поражение, а я
чувствую себя полной идиоткой.
— Я дам тебе знать, если у меня появится свободное время, — предлагаю я.
— Отлично. Я поработаю над Роу, чтобы узнать, сможешь ли ты найти свободное
время.
— Извини, я не это имела в виду, — я безнадежно пожимаю плечами.
— И ты знаешь, что, сказав ей это, она распланирует нашу свадьбу с подходящими
коронами и диадемами, — мы оба весело смеемся, выходя на стоянку, и прежде чем
расстаться, он хватает меня за руку.
— Бейлор, я серьезно хочу пригласить тебя на свидание.
— Хорошо, — я смотрю на потертый кончик моей любимой черной пары
Конверсов. Он откидывает волосы, струящиеся вокруг моего лица, берет за щеку и
заставляет посмотреть на него.
— Я стараюсь не быть слишком напористым, но Бейлор, ты великолепна, и у тебя
огромное сердце, я хотел бы узнать тебя получше.
— Тебе не понравится то, что ты узнаешь.
— Это мое решение, Бейлор, не твое.
— Ты ведь не собираешься сдаваться, правда?
— Даже и близко нет, — он отдергивает руку, когда я поднимаю на него глаза. —
Ты только не подумай, я не проныра и не сталкер. Я всегда буду уважать твои границы.
— Ладно, дай мне подумать и просто знай, что это не имеет никакого отношения к
тебе.
— Хорошо, — он делает шаг назад. — Обними мою принцессу за меня.
— Будет сделано, — я машу ему рукой и плюхаюсь в машину, зная, что свиданию
не быть никогда.
Я чувствую себя такой же разбитой и разрушенной, как в тот день, когда Стейт
покинул меня, и я просто теряю контроль.
ДЕВЯТАЯ
— Черт побери, чаевые сегодня были на высоте, — говорю я, отдавая часть бармену
и поварам. Для поддержки нашего механизма в хорошем состоянии.
— Бейлор, можно с тобой поговорить? — Элли выглядывает из своего кабинета.
— Да, дай мне закончить складывать салфетки, и я приду.
Я знаю, что переживать нет смысла, но не могу заставить страх выйти из моих
внутренностей. Точно так же, когда меня вызывали в кабинет директора в начальной
школе. У меня никогда не было неприятностей, но чувство, которое меня не покидало, кричало об обратном. Заполнив держатель для салфеток, я вытираю руки о шорты и
заглядываю в ее кабинет.
— Да.
— Не присядешь? — Я сажусь напротив нее в ее спортивно оформленном кабинете.
— Меня что, увольняют?
— Черт возьми, нет, тупица, — она громко смеется над моим вопросом.
— Ну, просто, ты меня до смерти пугаешь, женщина-босс.
— Во-первых, если я когда-нибудь уволю тебя, мисс Тами отрежет мои женственные
яйца, а во-вторых, ты одна из моих самых трудолюбивых и продуктивных работниц. В-
третьих, здесь все тебя любят.
— Тогда выкладывай уже. У меня вот-вот случится инсульт.
Элли откидывается на спинку стула и закидывает ноги на стол.
— Давай на секунду вернемся к реальности, Бейлор. Я не собираюсь сдерживаться.
Я с трудом сглатываю, думая, что эти слова могут стать хуже, чем увольнение.