даже не знаю точно, что такое изнасилование, но то, что этот человек сделал со мной, было плохо, очень плохо. Поздно ночью, когда я не со Стейтом, мне становится плохо.
— Ладно, я прощаю тебя за то, что ты не пришла ко мне сразу. — Он отпускает мой
мизинец. — Может, вызвать полицию?
Я ненавижу своего отца, но мне страшно, что могу его потерять. Если я это сделаю, и пойду в полицию, как сделали некоторые наши друзья, то буду оторвана от Стейта, а я
не могу этого допустить.
— Нет, — не успел он закончить, как входная дверь его дома распахнулась. Я
зарываюсь лицом в его грудь и чувствую, как его лицо опускается мне на затылок. Больно
думать, что он всегда становится мне на защиту. Защищает меня от ужасных фактов
нашего мира на улицах и даже в школе.
На этот раз я сжимаю его мизинец. Перестрелка приближается, и тут воздух
наполняется звуком срываемой с петель двери его спальни. Я громко всхлипываю и
чувствую, как снова между моих ног становится влажно. Стейт закрывает мне рот, мешая
дышать, но я знаю, что он делает. Я понятия не имею, как долго мы пробудем в этом
шкафу, но мы остаемся сидеть, прижавшись друг к другу.
ВТОРАЯ
— У меня есть двадцатка.
— Стейт. — Я толкаю его в плечо.
— Папа был в отключке среди незнакомцев, и я просто забрал ее.
— Тебя побьют. — Мое тело начинает дрожать, потому что Стейт может получить
настолько сильно, что пойдет кровь, и он не сможет видеть ни одним глазом.
— Они не узнают. Их было несколько десятков.
— Ты уверен?
— Я уверен. — Он хватает мой мизинец своим и идет к магазину мороженого.
— А я люблю мороженое.
— Я тоже, — улыбается он.
— Я возьму вафельный рожок с тремя шариками.
— Ты свинья.
Мы открываем дверь в кафе, и я вдыхаю восхитительный аромат сладостей. Это
редкое для нас удовольствие. Мы привыкли хранить пакет с консервами, которые наш
учитель дает нам домой перед выходными. Мы стали профессионалами в том, чтобы
спрятать еду и есть такими порциями, чтобы хватило на всю неделю. Я ненавижу лапшу
быстрого приготовления, но, когда она у вас единственный выбор, вы учитесь ее любить.
Стейт с уверенностью заказывает свое мороженное. Он всегда заботиться, и говорит
за нас обоих. Нашим старшим братьям и сестрам все равно, они заняты бизнесом, единственный который может предложить Кингс. Когда подходит моя очередь, он
смотрит на меня, и я качаю головой, шепча ему: — Все в порядке. Я не хочу.
Я не люблю разговаривать ни с кем, кроме Стейта. В школе мисс Тами пыталась
работать со мной, чтобы я начала разговаривать с учителями и другими учениками, но я
не могла, это слишком страшно. Каждый раз, когда я пытаюсь открыть рот, из него не
выходит ни звука. Улицы Кингса украли его у меня.
Мисс Тами даже сказала, что в следующем году учителя разделят Стейта и меня, когда мы перейдем в четвертый класс. Она рассказала ряд причин, почему для меня важно
приложить к этому все усилия. Но я только описалась и заплакала.
— Она хочет в рожке один шарик баблгама, пожалуйста. — Стейт повернулся к
хорошенькой женщине за прилавком, и мне пришлось спрятать улыбку, потому что
именно этого я и хотела. Мы смотрим, как она зачерпывает мороженое из холодильника, и
я начинаю причмокивать — пребывая в таком волнении от предстающего удовольствия.
— Это наши подарки друг другу на день рождения.
— Наши дни рождения были почти три недели назад, — шепчу я.
— Верно, — он пожимает плечами. — Но мы ничего не получили, так что вот оно.
Чувство страха сжимает мой живот, зная, что, если его отец узнает, Стейт будет
избит, сильно. Мне не нравятся эти дни, потому что я не могу его увидеть. Отец запрет его
в комнате, пока большинство синяков не исчезнет. Я ненавижу, когда мой лучший друг
отсутствует, и что хуже, я не могу ему помочь.
Стейт отпускает мой мизинец, расплачивается и берет наше мороженое. Он
протягивает мне мое и снова сжимает за мизинец. Он знает, что я в ужасе. Колокольчик
над дверью звонит, и входят новые клиенты. Это плохие парни из школы. Они на пару лет
нас старше, и они злые. Я пытаюсь вытащить мизинец из мизинца Стейта, но он только
сильнее сжимает его.
— Мальчик-киска со своей младшей сестренкой, — кричит один из них, предупреждая своих друзей.
— Стейт, трахающий свое сестричку, — пропевает Антонио, лидер банды. Я
чувствую, как расправляются плечи Стейта, и понимаю, что он переходит в режим атаки.