— Наги, нет, — схватив девушку за руку, Шото испугался того, что следующее столкновение с противником она не переживет.
— Я убью его, — даже не предприняв попытку освободиться, Наги тем не менее не переставала рычать. Словно для нее все вокруг исчезло.
— Да ладно… ха… хахахаха! — раскатистый смех Тои звучал неожиданно радостно, он без злости или разочарование смотрел на Наги, наоборот, в его взгляде открыто читался восторг. — Когда вы успели? Кто это был? Старатель?.. Нет, иначе бы она защищала его… Господи боже, Шото, я такого от тебя не ожидал. Собственноручно сжечь дорого тебе человека, чтобы спасти… Это потрясающе! Я правда восхищен! Я…
Реакция Тои заставила Шото растеряться и ослабить хватку, а вот на Наги его слова подействовали, как красная тряпка на быка. Она вырвалась за долю секунды и бросилась в атаку, действуя с невероятной скоростью, но ожидаемо наткнулась на стену голубого пламени. Его жар достиг парня, хотя он находился достаточно далеко. У него уже не осталось сил противостоять атакам, но видя, как Наги бездумно бросается в пекло, Шото заставлял себя держаться до последнего.
Он спас Наги не для того, чтобы ее убили. Однако тяжесть пережитого сражения неумолимо давила на плечи, голова тяжелела и дышать становилось трудно. Собрав послание силы, Шото бросила на брата, когда девушка заставила его обернуться к нему спиной. Возможно, будь у них больше сил и времени, им бы удалось одолеть Тою, но последнее, что они увидели в этой битве, это голубая вспышка, ударившая им в лицо.
Пламя, беспощадно сжигающее плоть, слизывающее кожу и шлифующее кости, казалось, проникало до мыслей. Стирало не только символы на спине, но и отчаяние. Очищение огнем. Через агонию и крик.
Испуганно открыв глаза, вздрогнула, но на большее оказалась неспособна. Тело парализовало от страха, сердце бешено стучало в груди, его удары отдавали в виски, сотрясали легкие. Секунду назад я чувствовала жуткую боль, которая оказалась дурным воспоминанием. Но тело переполнял адреналин, поэтому шумное дыхание сотрясало непривычную тишину в больничной палате.
Больничной палате?
Белые стены и потолок, за окном темно, а воздух пахнет стерильностью. Осматривая комнату, подмечая мелкие детали: от капельницы до жесткого хлопкового покрывала, постепенно успокаивалась. Было страшно, но в то же время я не могла не отметить легкость, о которой давно забыла. Чувство безопасности.
Да только я с трудом помнила, что произошло до того, как очнуться здесь. Судя по вьетнамским флешбекам сгорания в огне, могу предположить, что Даби теперь не мой хозяин. Последнее, что приходит в голову, это поездка на спине Гигантомахии, а потом — белый лист. Тело ныло и зудело, раны под бинтами чесались, а кости ломило при попытке просто принять сидячее положение. Но капельница здорово выручила, предыдущее пробуждение после трансформации связи было не таким приятным.
Если я в больнице, то сбежала от Лиги злодеев, и сестра уже не властна надо мной. В противном случае я тоже могла оказаться в больнице, но в куда более отвратительном состоянии с разодранной взрывом спиной.
Даже не верится, что получилось вырваться из капкана семейных уз. Но надолго ли? Ясно одно — пока Аямэ на свободе, покоя мне не будет, она не простит меня за побег, теперь я для нее враг. Только я не чувствовала ни злости, ни отвращения к сестре, а, скорее, глубокую печаль.
Аккуратно вытащив иглу капельницы из руки, спустилась с койки и, надев заранее кем-то подготовленные тапочки, направилась к выходу. В больничной пижаме было прохладно, но после огненных плясок это даже к лучшему. Тело ломило, я то и дело покачивалась из стороны в сторону, но смогла покинуть палату. Нужно хотя бы врачей найти, чтобы понять ситуацию, но как только я открыла дверь, увидела до боли неприятную картину.
Мужчина и женщина в классических пиджаках, разумеется, ничем не взывающие подозрение, отвлеклись от разговора и перевели на меня серьезные взгляды. Они стояли точно напротив двери, поэтому долгие секунды мы не спускали друг с друга глаз, находясь в напряженной тишине.
— Вы кто? — напросился очевидный вопрос. — И почему тянитесь к оружию?
— Нет причин для паники.
— Это я тут паникую?
— Мы из комитета безопасности, наши имена вам ничего не дадут, Юмемия-сан. Мы здесь для обеспечения вашей безопасности.