Врет, как дышит, и это чертовски злило, так что, выразив крайнюю степень подозрительности, я одарила людей пренебрежительным взглядом. Не удивительно, что комитет безопасности подослал ко мне своих псов, только далеко не ради моей безопасности.
— Говорите сразу, вы здесь для того, чтобы я не сбежала?
— Мы понимаем, что вы являетесь жертвой обстоятельств, — перехватила инициативу в разговоре женщина, — однако, до нас дошли сведения, что вы принимали участие в рейдах Лиги и устраняли конкурентов вашей сестры. Под устранением я имею в виду далеко не мирные переговоры, если понимаете, о чем я.
Значит, они знают об убийствах. А учитывая, что я уже совершеннолетняя, можно сказать, что вляпалась я не по-детски. Принуждали меня к преступлениям или нет, для комитета безопасности я в первую очередь бомба замедленного действия, и разве что установившаяся связь с Шото спасла от…
Связь с Шото?
Осознание данного факта заставило меня замереть вкопанным столбом, от удивления глаза на лоб полезли. За мгновение ока воспоминания вернулись на место, вся вереница событий от горения в пламени до ярости, что душила меня во время боя с Даби. Я это вроде помнила, но не осознавала, а теперь, когда дымка в голове рассеялась… Будто вышла в поле, а на километры вокруг морозный воздух и пустота.
И все же что-то указывало путь, теплое чувство, словно внутренний компас. Обернувшись к левой части коридора, я прислушалась к интуиции и сделала шаг вперед. А второй, увы, не смогла сделать, поскольку мужчина в черном костюме нагло преградил дорогу. Цокот каблуков позади подсказал, что женщина заградила путь к отступлению.
— Вернитесь в палату, Юмемия-сан.
— Я не собираюсь покидать госпиталь, — одарив собеседника мрачным взглядом, я постаралась сохранять спокойствие. Но раздражение так и рвалось наружу. — Я просто хочу навестить друга.
— У нас приказ, поэтому…
— Поэтому вы заставите меня? — сжав кулак и покрыв пальцы защитным покровом, я угрожающе сощурила глаза. — Устроите перестрелку в госпитале? Серьезно?
— Это предупреждение?
— Я хочу навестить друга. Или, если вам этого недостаточно, своего нового хозяина. Я чувствую, что он здесь, и, если вы знаете о моей причуде, я не наврежу ему.
— Вы можете покинуть госпиталь только при разрешении комитета безопасности, до этого любая попытка уйти будет расцениваться как побег и нарушение закона. Это я, надеюсь, понятно?
— Более чем, — огрызнулась я в ответ.
Раздражает. Хотя, это меньшее из зол, меня могли сразу отправить в Тартар без разбирательств, поэтому не стоит лишний раз огрызаться. Где же моя прекрасная способность строить из себя добропорядочную милую героиню? Улыбчивую и умеющую разрешать конфликты? Сгорела в огне, причем дважды.
Ощущение хозяина на расстоянии довольно удобная вещь, но каждый воспринимался по-разному. Старатель напоминал ослепительный свет маяка, который направлял во тьме. Даби горел обжигающим… холодом. А Шото, наоборот, казался мне теплым лучом солнца, который в итоге привел меня к палате в дальнем конце коридора.
Остановившись у двери, я обернулась и отметила, что псы комитета безопасности остались стоять у моей палаты, однако пристально наблюдали за мной. Отвратительное чувство. Постучав в дверь ради приличия, я поспешила скрыться от липких взглядов этих голодных волков. Запоздало сообразила, что Шото мог спать, я понятия не имела, сколько сейчас времени. Но даже если сейчас три часа ночи, я уж лучше посижу в кресле или на полу разлягусь, но ни за что не вернусь к этим людям.
— Кто это?
В палате было сумрачно, единственный источник света находился на улице, поэтому мои глаза не сразу привыкли к полумраку. И, похоже, я действительно разбудила Шото.
— Это я, прости, что помешала.
— Наги? — тут же приободрился парень. — Это… ты в порядке?
Мягкой поступью приблизившись к койке, я заставила парня тут же оторваться от подушки и присесть, но его организму этот трюк не пришелся по душе. Скривившись, Шото схватился за голову.
— Ты лучше себя побереги, — решив, что тащить кресло не вариант, я присела на край кровати и улыбнулась, хотя на душе кошки скреблись. С одной стороны, Шото с растрепанными волосами выглядел очень мило, однако количество пластырей и бинтов на его теле пугало. — Ты в порядке?
— Да, насколько возможно. Просто пара ссадин.
— Пара ссадин? — не поверила я. — Нас как кур на гриле поджарили, а ты говоришь, что все в порядке.
— Я… прости. Я не хотел… причинять тебе боль.
Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — он говорил не о сражении с Даби, а об установлении связи. Одно лишь упоминание об этом заставило парня помрачнеть и отвести взгляд. Я буквально чувствовала его угрызения совести. Поэтому, взяв его руку и мягко сжав в своей, уверенно заверила: