— Позвольте представить, — продолжил директор, указывая на мужчину с черными спутанными волосами, — это Шота Аизава, руководитель класса А.
— Приятно познакомиться.
Дружелюбие отскакивало от Аизавы, словно вода от камня, но его взгляд я выдержала без проблем, даже рискнула улыбнуться.
— Давайте перейдем к делу, — предложил мужчина, — идея мне в корне не нравится, однако нам пришлось считаться с мнением Старателя, как Героем Номер Два.
— Аизава-сан, не будьте столь жестоким к нашей гостье. В конце концов, Старатель поручился за нее. Но… я вынужден, к сожалению, поддержать сомнения моего товарища. Всех родителей учеников встревожило нападение Лиги злодеев, и мы обеспечим для детей безопасное пребывание в лагере. Если каждый захочет обезопасить своего ребенка, то мы не сможем утаить локацию лагеря. Велик шанс утечки информации.
— Если вы были против, то почему пригласили меня?
— Никто не говорил, что мы против, что отвергнем вашу поддержку, — подметил Аизава. — Я правильно понял, что вы — Светлячок?
Едва удержалась, чтобы не скривиться, пришлось в срочном порядке прибегать к тактике удивления.
— Вам Старатель рассказал?
— Намекнул, точнее, — поправил себя директор, — сказал, что направит к нам Светлячка, которая быстро отреагировала и спасла от Стейна наших студентов. Во многом мы согласились благодаря этому происшествию. Мы о вас мало знаем, как о герое.
— Все верно, я держусь в тени Старателя и, скорее, работаю на клан Тодороки, как… личная охрана.
Близко. Не стоит поднимать эту тему. Но и хорошо, что на руку сыграла история со Стейном. По сути, я воспользовалась внезапным появлением, преступника неплохо измотали ребята.
— Но мы не можем подключить вас к группе сопровождения лишь с целью защиты одного Шото Тодороки. Если вдруг окажется, что некоторым ученикам понадобится помощь, а вы ринетесь для перестраховки к Тодороки-куну, это будет не целесообразно.
Так значит, маленький грызун? Ставишь ультиматум, от которого я, в отличие от Старателя, не смогу отказаться. Энджи послал бы их к черту, и приказал бы мне негласно следовать хвостом за группой детишек и наблюдать издалека. Да и вряд ли, даже если соглашусь, Старателю будет дело до остальных учеников. Моей причуде будет все равно до студентов, поэтому я с очаровательной улыбкой могу соглашаться на любые условия.
— Я понимаю, директор, — вздохнула я, виновато прикусив губу, — но если смертельная опасность будет угрожать Шото, я отправлюсь к нему, несмотря на остальных. Если же он будет в безопасности, то, разумеется, я помогу защитить других учеников класса.
Что-то здесь не так, подводный камень. Вот они смотрят на меня и не верят. Только чему? В мой образ дружелюбной девушки или в способность защитить ораву школьников? В какой-то степени благодаря тупому прозвищу отпала необходимость представляться настоящим именем. Я не публичный герой, мчащийся за популярностью и признанием, рыбешка совершенно другого сорта. Возможно, поэтому они не знали, что от меня ожидать. И правильно, блять, не думайте, что я хоть пальцем пошевелю ради кого-то, кроме Шото. У меня сейчас есть проблема посерьезнее, чем класс гиперактивных подростков!
Так. Успокойся. А то вместо улыбки губы растянутся в нервной конвульсии.
— Что ж, рад это слышать, — спустя долгие секунды бодро отозвался Незу, сложив крохотные пальчики вместе. — Аизава-сан, у вас сейчас будет практическое занятие с вашими учениками, верно? Может, стоит познакомить их со Светлячком?
— Я не думаю… — начали мы с мужчиной в один голос и, переглянувшись, я прочистила горло и менее радушно продолжила: — Простите, директор, у меня сейчас есть работа. Да и вряд ли мне необходимо знакомиться с классом, я всего лишь лицо сопровождения.
— Ученикам все же стоит с вами познакомиться, так они смогут вам довериться. Поймите, о вас мало кто что знает, как о герое. Хотя бы небольшое приветствие.
Да что он пристал?
— Ну… — я неловко почесала щеку, — раз надо… я могу зайти на последний урок, я как раз договорилась с Шото… а, да, насчет этого. У вас есть тренировочное поле?
— Тренировочное поле? — переспросил Аизава. — Вы собираетесь тренироваться с Тодороки?
— Эм… — полагаю, спрашивать, откуда он узнал, глупо, так что я предпочла переформулировать вопрос: — Это он попросил?
— Да. Но посторонним запрещено находиться на территории академии. Но… — это «но» прозвучало как огромное одолжение, от которого у меня появилось желание сжаться. — Раз вы согласны охранять всех учеников, а не только Тодороки, то не вижу смысла возражать.