— Подожди… то есть он знает, как разорвать связь? — спросил Шото. — Ему твоя сестра рассказала?
— Нет, — нахмурившись и обхватив себя за колени, я тяжко вздохнула, — но я не уверена в этом.
— А как?.. То есть, если ты знаешь, как разорвать связь, то можешь…
— Конкретно я ничего не могу сделать, да и разорвать связь могу лишь… найдя нового хозяина. Но… нет, Шото, это не вариант.
— Почему? Если есть возможность, то почему не?..
— Я не знаю, единственный ли это способ, но в любом случае хозяином станет кто-то другой. А для этого, чтобы забрать себе в подчинение цербера, его нужно сжечь. Единственный способ разрушить мою связь с твоим отцом — это сжечь меня заживо. Довести до состояния близкого к смерти.
Понятное дело, что вариант с убийством Энджи Тодороки я не имею права обсуждать с Шото. В конце концов, этот человек его отец, и как бы я его сильно не ненавидела, я не хочу, чтобы парень познал ту же боль утраты. А еще возненавидел меня. И он тоже понимал это, поэтому ближайшую минуту мы слушали только звон фарфора и плеск воды. Только когда чай заварился и я подползла ближе, чтобы принять угощение, разместившись поближе к парню, нашла в себе силы продолжить разговор.
— Судя по всему, Старатель также знал о способе установить нашу связь.
— Тогда получается, что он…
— Да, — отпив глоток, я почувствовала на языке приятный молочный привкус с горькой ноткой. — Как мне рассказала сестра, мы с братом просто побежали в сторону, где сражались родители, и попали под атаку. Благодаря своей причуде я выжила. А комитет безопасности фактически навязал меня твоему отцу.
— И поэтому он разозлился и уволил тебя?
— Да, сказал, что я должна была все обсудить с ним, прежде чем сделать такой шаг, — отпив еще чай, добавила я. — Я понимаю, что поступила импульсивно, но мне было и обидно, и… злость брала. А еще я до сих пор не понимаю, какие цели преследует моя сестра.
— Ты разве не рада, что она жива?
— Конечно, рада. Но… интуиция подсказывает, что-то не так. Не знаю, что, не хочу делать поспешных выводов. Я знаю, что она действительно сотрудничает с Лигой злодеев, и если Старатель узнает, что я встречалась и разговаривала с ней, мне не то что гарантирован провал на экзамене. ЮЭЙ меня, наверное, вообще вздернет. Поэтому, Шото, пожалуйста… знаю, после всего, что я сказала, жестоко о таком просить, но никому не говори о том, что я встречалась с Аямэ.
— Наверняка у нее есть причины, — задумчиво подметил парень, — тем более я понимаю, как тебе тяжело, не мне разлучать тебя с сестрой. Я никому не скажу.
— Спасибо.
Чашка практически опустела, на дне оставалось немного остывшего чая, поэтому я предпочла отставить ее на столик. Из-за приглушенного света настольной лампы, которую мы оставили единственной включенной, тянуло в сон. Даже татами действовали как-то расслабляюще. Упав на пол и раскинув руки, я сделала глубокий вдох и потянулась. Шото, отставив свою чашку, подсел ближе.
— Спасибо, что выслушал. И за чай.
Я протянула ему руку, и он, даже не раздумывая, взял ее в свои, накрыв теплыми ладонями. Такое чувство, что огонь, которым управлял Шото, разливался от него по моему телу, по каждой клеточке и нерву. Хоть он и подросток, но в нем проглядывалось все больше взрослых черт. Он ничем не походил на парней, с которыми я знакомилась, все они были какими-то не такими: слишком шумными, чересчур наивными или вовсе мальчишками. Тем, кому двадцать и больше, предпочитали держать меня на расстоянии, несмотря на достигнутый возраст согласия. Но чем больше проходило времени для меня, чем больше таких свиданий было, тем быстрее я приходила к выводу, что это все какая-то мишура. Все не то. Все не туда.
Хотела того или нет, но я пыталась найти в каждом опору и защиту, осмысленность в их глазах. Все они были детьми, которые не поймут мою боль, через что я прошла. Ведь я даже не могла рассказать об этом.
А он — понимал. И я понимала твою боль, Шото. Ты так быстро повзрослел, что я и не сразу разглядела в тебе самостоятельного взрослого юношу, а вовсе не мальчика, который нуждался в защите. Хотя, мы оба нуждались в защите от Энджи Тодороки.
Не хотелось думать о грустных вещах. Вообще не хотелось.
— Я лягу рядом?
Мягко улыбнувшись, потянула парня к себе, перевернувшись на левый бок. Шото обнял меня со спины и прижал ближе, опустив руку мне под ребра. Всегда удивляло столь мощное тепло, исходящее от парней. Вот и с Шото я лежала, будто под обогревателем, отчего становилось даже жарко. Его равномерное дыхание ласкало оголенную шею, спиной я ощущала ровное чуть учащенное сердцебиение парня.