— Наги…
— Наги? — не понял Ястреб. — Твоя помощница? Это?
Она говорила, что Аизава помогал ей развивать способность и контролировать осознанное обращение, но девушка на практике во время заданий так и не прибегала к трансформации. Увидеть ее такой… пугало. Такой, значит, она предстала тогда в лесу перед студентами ЮЭЙ, защищая Шото?
— Эй, Старатель, — напряженный голос Ястреба вывел мужчину из задумчивости, — так и должно быть? Это нормально, что у нее…
Прожилки, словно следы от треснувшей скорлупы на черной коже цербера проблескивали не обычным пламенем, а голубым. Даже несмотря на то, что мозг у Старателя буквально кипел, ему не составило сложности прийти к очевидному выводу.
Довольный смех Даби все равно что лезвие ножа, полоснувшее по сердцу. Наги словно пребывала в трансе, никак не реагировала на окружение, действовала на уровне инстинктов, нападая на Мируко. Даже когда злодей опустил ей руку на загривок и погладил, словно послушного пса, она не шелохнулась.
— Упрямая девочка, долго сопротивлялась, — подметил Даби и насмехающимся взглядом выстрелил в Старателя. — Нельзя с таким пренебрежением разбрасываться подобным сокровищем. Но ничего, я о ней позабочусь.
— Ах ты тварь… не смей ее трогать!
— Поздно, — темная субстанция, хлынувшая изо рта парня, быстро обволокла его тело и перекинулась на цербера. — Еще увидимся, Герой номер один. Уверен, у нас еще будет шанс поболтать, а пока… Постарайся изо всех сил не сдохнуть где-нибудь, Тодороки Энджи! И уж будь уверен, мне удастся раскрыть истинный потенциал цербера!
Глава 15: Потерянный дом
E quindi prendimi, mordimi, toglimi tutto
Continuerò a non avere la paura del buio
Tanto quando sarò giù per terra distrutto
Continuerò a non avere la paura del buio
//
Так что схвати меня, укуси меня, забери у меня всё,
Я всё равно не буду бояться темноты.
Даже когда буду сломленный лежать на земле,
Я всё равно не буду бояться темноты.
Maneskin — La paura del buio
За два минувших дня эмоции успокоились, но в душе продолжала тяготить пустота. Как бы Шото ни притворялся, что все хорошо, одна только мысль о сражении Старателя заставляла его дрожать. Как бы он ни отрицал, он боялся потерять отца. К счастью, Герой номер один оправдал свое звание, он выиграл бой, одолев опасного противника. Но вот победил ли?..
От тихого шума в коридоре у Шото дрогнули руки, он едва не выронил тарелку. Из-за волнения не только сердце билось, как бешенное, он перестал чувствовать вкус собы, словно жевал мокрую бумагу. По телевизору шло кулинарное шоу, голос диктора хоть немного помогал вытянуть обстановку из уныния. Только Фуюми оставалась бодрой.
Шаги остановились за дверью.
— Отлично справился! Ты, должно быть, устал, — улыбнувшись, поприветствовала отца девушка.
— Давно не виделись.
— Ну, в любом случае, я просто тебя поздравляю с отличной работой…
Поздравляет с отличной работой. Хотел бы то же сказать и Шото, но в лучшем случае он бы молчаливо поддержал сестру. Сейчас ему было не до веселья, поскольку, увидеть в дверях лишь Старателя оказалось куда болезненнее, чем он представлял себе.
— Ну и… жуткий шрам у тебя, — только и смог подметить парень, продолжая как ни в чем не бывало всасывать лапшу.
У Нацуо настроение не лучше. Как бы Фуюми не пыталась образумить братьев и призывать хотя бы сделать вид, что они рады возвращению отца, ничего не получалось. Старшего брата раздражало, что их отец пытался выглядеть порядочным родителем, пытался исправиться, невзирая на прошлое. В прошлом как раз и таился корень зла, и Шото не имел ни одной причины не поддержать Нацуо. Но он молчал, так как не хотел усугублять положение, потому что Энджи пытался осознать свою ошибку. А еще парень боялся.
— То, что ты пошел и побил какого-то сильного злодея, не означает, что все это исчезло, черт возьми! — сорвался в конец Нацуо, ударив кулаком о дверь. — И вот ты стоишь, решив, что сейчас время раскаяться и измениться?! Меня от этого тошнит! Ты хоть представляешь, что мы чувствуем?!
Но его крики все равно что о стену горох. Старатель с мрачным спокойствием выслушал обвинения старшего сына и на полном серьезе сообщил:
— С этого момента я не буду отворачиваться от своего прошлого и искуплю вину за все, что натворил.
— О, вот как?! А перед Наги как ты собираешь искуплять свою вину?!
Один лишь звук ее имени заставил Шото беспомощно застыть, а Старателя и вовсе сделаться мрачнее тучи. Напряженное молчание, разбавляемое звуком телевизора, опустилось на них каменной плитой.