— Что было, то было, — сказал герцог. — Сейчас он — правитель Иммера. И я нахожусь здесь, чтобы поддерживать порядок до тех пор, пока меня не сменят его люди.
Старик опять что-то гневно выкрикнул и зашагал прочь.
Герцог ничего больше не сказал собравшимся, но выставил стражников в районе порта и послал патрули на прилегающие к нему улицы. И в тот день обстановка в городе была достаточно спокойной.
Пакс радовалась, что стоит в карауле у дамбы. Она могла наблюдать за лодками, покачивающимися на волнах, и подставлять лицо свежему ветерку, дующему со стороны моря. Странные птицы, серо-белые, с черным опереньем на голове и большими красными клювами, парили над водной гладью. Они то ныряли, то вновь появлялись на поверхности.
…На следующий день начались казни. Пакс слышала вопли, доносившиеся с противоположного конца города. Сначала она ничего не поняла, но товарищи объяснили ей, что происходит.
— Герцог Фолл и правитель Иммера казнят агентов Синьявы. — Лицо Арколина было непроницаемым. — Мы находимся здесь для того, чтобы навести порядок. В случае же бунта… Но мы не думаем, что дойдет до этого.
К счастью, во время их дежурства ничего не произошло. Какие-то мужчина и женщина прошли мимо, даже и не взглянув на солдат. Да еще по берегу носились ребятишки, то забегая в воду, то выскакивая из нее.
Но шум, доносившийся с противоположного конца города, все не утихал. Поэтому вечером отряд под командованием Кракольния был послан на подмогу Хальверику для наведения порядка. Они вернулись утром, уставшие и мрачные. Пакс ни слова не услышала о том, как солдаты выполняли приказ.
Но объяснений и не требовалось. На следующий день войска герцога покинули Иммерзан. На стене, окружавшей город, висело множество трупов. Это зрелище было красноречивее всяких слов.
Молва о случившемся достигла стен Ка-Иммера раньше, чем здесь появились войска. Ворота города были закрыты. Но жители не могли долго держать оборону. Штурм длился всего несколько часов. Когда сопротивление горожан было сломлено, их всех согнали на рыночную площадь рядом с дамбой. Пока воины Хальверика и Пелана конвоировали их туда, люди Алюреда обыскивали улицы, дом за домом, приводя на площадь все новых и новых пленников.
Наконец все жители города были собраны. Алюред проехал верхом в конец площади и указал на какого-то человека в толпе. Солдаты тут же схватили его. Потом еще двоих, и еще. Кто-то отчаянно закричал, и крики эти были слышны по всей площади. Группа людей Алюреда вклинилась в толпу, чтобы схватить виновного. Наконец его, вздрагивающего от рыданий, бросили к ногам командира, который лишь презрительно усмехнулся и покачал головой. Всех, на кого указал Алюред, потащили к грубо сколоченной перекладине, которую наспех соорудили его люди.
В толпе началось волнение. Охваченные ужасом, горожане толкали друг друга. Задние ряды напирали на солдат. Пакс и ее товарищи сомкнули щиты, чтобы никто не смог покинуть площадь. Девушке с трудом удавалось разглядеть что-нибудь поверх толпы. Но вот в поле ее зрения попал первый из несчастных. Пакс словно окаменела, внутри у нее все сжалось. Вот показался еще один пленник. И еще.
Через несколько минут все жертвы были повешены. Один — за ноги, остальные за руки. Свора Алюреда, словно взбесившись, швыряла в них комья грязи и камни. Вскоре один из несчастных безвольно повис, другой продолжал слабо стонать. Пакс отвернулась, сдерживая подступивший к горлу комок. Взгляд ее скользнул в сторону и встретился с глазами Кери, в которых застыла смертельная тоска.
Завершения казни, когда Алюред собственноручно воткнул копье в тело каждого повешенного, она не видела. По движению толпы она почувствовала, что конец все-таки наступил. И только тогда решилась взглянуть на тела погибших, которые уже опускали на землю.
Но девушка ошиблась: это еще был не конец. Алюред заговорил на странном языке, сильно жестикулируя. Огромная масса людей словно застыла. Вокруг не было видно никакого движения. Пакс кожей ощущала страх и ненависть, исходившие от горожан.
…Он закончил свою речь вопросом: готовы ли они теперь подчиниться ему? Пакс догадалась о вопросе по тону, в нем звучал металл. На несколько мгновений на площади опять воцарилась тишина. Алюред ждал ответа. И он был дан — в виде дохлой рыбы, брошенной откуда-то из глубины толпы. Надо отдать должное смельчаку — бросок его был точным. Лицо Алюреда потемнело от гнева. Пакс не слышала, что он сказал окружавшим его солдатам, но смысл приказа был ясен. Несколько человек стремительно бросились в толпу.
Людская масса взревела от негодования и ощетинилась сотнями ненавидящих взглядов. Сомкнувшись в единую цепь, люди Пелана и Хальверика старались сдержать напор толпы с трех сторон, охватив рынок полукольцом. Кое-как им это пока удавалось. Группа Пакс замыкала круг. Они не слышали ничего, кроме криков и рева голосов; им было приказано сдерживать людей, но не атаковать их. Однако напор был слишком силен. Цепь, охватившая площадь, вот-вот могла прорваться. У большинства горожан не было оружия, но их преимуществом была численность. К тому же многие товарищи Пакс и она сама не хотели сражаться с безоружными мужчинами и женщинами и старались избежать только одного — как бы горожане не обратили их в бегство.
Пакс слышала, что сзади, со стороны улиц, ведущих к рынку, подходит подкрепление. То тут, то там раздавались команды офицеров. Но все это тонуло в общем гуле толпы. Девушка пыталась не отставать от других солдат, ощетинившихся мечами против разъяренных людей. Но вдруг какой-то человек, выкрикивая ругательства, ухватился за ее оружие. Она подняла меч, но мужчина успел что было сил ударить Пакс. Почти теряя сознание, она все же сделала выпад и вонзила в него свой меч. Ее противник упал прямо под ноги людей, которые наступали на нее со всех сторон. Девушка защищалась, как могла, и старалась держаться поближе к своим. Остатки ее маленького отряда пока все еще сдерживали натиск горожан.
Но вот между ними и соседней группой воинов образовалась брешь. Толпа с ревом хлынула через нее. В мгновение ока Пакс отшвырнуло к стене какого-то здания у нее за спиной. Она почувствовала, что обо что-то ударилась. Видимо, это был выступ оконной рамы. Перед ней мелькали разъяренные лица. Люди что-то кричали и тянули к ней руки, пытаясь выхватить у нее оружие. Пакс задыхалась, пытаясь справиться с этой людской массой.
Искать Стэммела или Арколина никакой возможности не было. Горожане прорвали кольцо окружения во многих местах и со всех ног убегали подальше от рынка. Вдруг на Пакс налетел какой-то ребенок. Споткнувшись, он пронзительно закричал и, падая, ухватился за ее мундир. Руки у нее были заняты, и она не смогла вовремя подхватить его. Буквально через секунду он исчез под ногами бушующей толпы.
Спустя некоторое время она опять могла двигаться. Большинство горожан уже разбежалось по окрестным улицам. Пакс увидела Алюреда. Он был верхом на лошади, его солдаты старались остановить тех, кто еще был на площади.
Наконец среди мечущихся людей она смогла разглядеть Арколина, а потом и Стэммела и даже услышать их голоса. Отряд занял новую позицию, присоединившись к другим воинам. Их всех тут же послали преследовать беглецов. Но лишь к заходу солнца удалось кое-кого вернуть. Это была едва лишь пятая часть горожан, в основном женщины и дети, слишком слабые и напуганные, чтобы убежать далеко. Пакс, все еще не оправившаяся от утренних событий, еле держалась на ногах. Ей не хватало сил, чтобы сторожить тех, кого вернули силой на площадь.
Алюред приказал своим людям проследить, чтобы никто из сторонников Синьявы не спасся бегством. Все горожане должны признать его своим новым правителем и подчиняться только ему. Заканчивая речь перед войском, он подчеркнул: людей нужно запугать до такой степени, чтобы даже в мыслях они не допускали возможности неповиновения. Об этом же он сказал и своим союзникам.