— Я люблю тебя, — прохрипел он. Толчок. — Ты дополняешь меня, — сказал он.
Мои бедра приподнялись, встречая каждый его толчок своим.
— Киллиан, — захныкала я.
Мое тело напряглось, и я была восхитительно близко. Мышцы Киллиана напряглись, а лицо окаменело.
— Черт, — выругался он. — Мне нужно, чтобы ты была со мной. Скажи мне, что ты близко.
Я застонала в ответ. Киллиан вошел в меня в последний раз, держась там, погрузившись по самую рукоять. Он вздрогнул, и я почувствовала, как его освобождение изливается во мне.
Мои губы раскрылись в крике, когда моя кульминация пронзила мое тело.
— Киллиан!
Измученный, он прижался своим лбом к моему. Наши груди вздымались, когда мы пытались отдышаться. Когда Киллиан попытался скатиться с моего тела, я сжала бедра вокруг него и сомкнула руки на его шее.
— Постой, — выдохнула я.
Мне понравилось, как он чувствовал себя на мне, внутри меня. Я скучала по нему, по этой близости, в последний месяц. Секс всегда был для нас взрывным, но сегодня мы чувствовали себя по-другому. Нежность в его глазах и его нежные прикосновения. То, как он взял меня медленно и глубоко, словно хотел насладиться этим моментом.
Он провел губами по моим шрамам почти с обожанием. У меня перехватило дыхание, когда он поцеловал неровные уродливые шрамы и изуродованную плоть.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я. — Больше, чем я могу описать словами.
Киллиан одарил меня своей фирменной ухмылкой, и мое тело затрепетало, снова нуждаясь в нем.
Мое ядро сжалось вокруг него, все еще пульсируя, и его член дернулся внутри меня.
— Еще раз? — он спросил.
— Еще раз, — выдохнул я.
Несколько часов спустя я лежала в его объятиях, сытая и чувствуя себя более умиротворенной, чем когда-либо.
— Что ты хочешь на ужин? — спросил Киллиан, запуская пальцы в мои волосы.
— Я жажду гуавы, — пробормотала я, просматривая свой телефон.
— Ты не можешь есть гуаву на ужин, Джулианна. Десерт и как угощение, да. Не ужин.
Я закатила глаза.
— Кто сказал?
— Я сказал.
— Многовато для босса.
Его рука сжалась вокруг моих бедер.
— Тебе нравится, когда я властный.
О да, мне определенно нравится.
Обычно я не проверяла новости, но, поскольку Бишоп все еще пропал, я взялась за привычку проверять новости и свои социальные сети несколько раз в день. Чтобы узнать, есть ли новости о епископе Романо.
Мои глаза расширились, и я подалась вперед, когда увидела заголовок главных новостей.
БЫЛО ЛИ ЭТО САМОУБИЙСТВО? Епископ Романо найден мертвым!
— Киллиан, — выдохнула я. Я почувствовала, как он двигается позади меня, глядя через мое плечо, когда я открываю статью. Мои глаза быстро пробежались по словам.
Епископ Романо был найден мертвым — повешенным на потолочном вентиляторе — в квартире, которая, по мнению ФБР, была его убежищем. После вскрытия они обнаружили, что ему ввели что-то смертельное. Хотя было возможно, что он был убит, после дальнейшего расследования его смерть была зарегистрирована как самоубийство.
Я вздрогнула от облегчения, мое дыхание стало прерывистым, а грудь сдавило.
Последнее предложение статьи бросилось мне в глаза, и я перечитала его снова.
Возможно ли, что епископ Романо чувствовал себя загнанным в угол и знал, что у него мало времени? Значит, вместо того, чтобы сдаться, он решил покончить с собой?
Нет, я отказывалась в это верить.
Епископ Романо был жестоким и мстительным. Да, это правда, что он никогда не сдастся, но я также знала, что он никогда не покончит с собой, выбрав легкий выход из этой ситуации.
Я бросила телефон на колени и повернулась к Киллиану. Я наблюдала за его хладнокровным и спокойным выражением лица, внимательно оценивая своего мужа. Он даже не признал тот факт, что наш враг был найден мертвым. Лицо его было бесстрастным, ничуть не удивленным после прочтения статьи. Как будто он уже знал…
Я оседлала его, обвив руками его шею. Наши лбы соприкоснулись, и я вдохнула его мускусный и пряный запах. Уникальный. Мужественный и мой.
— Это ты? — Я не ходила вокруг да около. Ведь у меня уже был ответ. Я просто хотела, чтобы он подтвердил это.
— Нет, — ответил он невозмутимо, без каких-либо эмоций.
Киллиан был хорошим лжецом, но я увидела правду в его глазах.
Он солгал, а его руки были в крови.
Он убил, чтобы защитить меня и нашего ребенка.
ЭПИЛОГ
Киллиан
Шесть месяцев спустя
Я вышел из ванной с мокрой тряпкой в руке. Джулианна лежала в постели, где я ее оставил, обнаженная и улыбающаяся. Ее рука терла беременный живот, и я поймал себя на том, что улыбаюсь, глядя на это.