Мирай приподняла бровь.
— Я знаю много историй.
Я усмехнулась, хотя это было скрыто за моей черной вуалью.
— Первый вопрос, это место действительно населено привидениями?
— Ага, — она протянула последнюю букву «А» и одновременно кивнула. — Определенно. Призрак Арабеллы бродит по этим залам.
Заинтересовавшись, я наклонилась вперед.
— Арабелла? — Спросила я.
— Маркиза Вингинтам. Жена первых маркизов этого замка, — терпеливо объяснила Мирай. — Они были первой парой, поселившейся здесь.
— Это трагическая история любви, о которой я слышала? — Я умирала от желания узнать об этой паре с тех пор, как услышала об острове Роза-Мария, но ни Эмили, ни Стивен не интересовались моими вопросами и почти не давали мне хороших ответов.
— Ага. И есть еще три. До тебя в этом замке жили всего четыре пары, и каждая история закончилась трагически. — Мирай сделала паузу, выглядя задумчивой, прежде чем кивнула сама себе и продолжила. — Последняя пара жила здесь в 1914 году, как раз перед первой мировой войной. Мужчина погиб в бою, а жена вскоре скончалась от сердечной болезни через две недели после смерти мужа. В то время она была беременна.
Я уставилась на нее, моя челюсть отвисла.
— Ты хочешь сказать, что этот замок пустует уже более ста лет?
Ее губы изогнулись в заразительной улыбке.
— Ну, не совсем так! Горничные и дворецкие следили за тем, чтобы это место было чистым и пригодным для жизни. Моя бабушка, и ее мама, и мама ее мамы… все они были домработницами в этом месте. Они практически сохранили это место.
— Интересно, — пробормотала я. — Вернемся к маркизе Арабелле. Разве он не назывался Остров Вингинтам? Почему маркизы изменили имя на Роза-Мария?
Мирай цокнула мне языком, ухмыляясь.
— Теперь ты задаешь хорошие вопросы.
Я немного посмеялась над ее злобным выражением лица. Она была маленькой сплетницей, а я пожирала каждую мелочь этой истории.
Мы обе наклонились вперед, словно делились секретом.
— Никто не знает, почему маркизы сменили имя на Роза-Мария. Никто не знает значения этого имени, что это было или кто это был. Но есть… слухи.
Я выгнула бровь, ожидая.
— До Арабеллы Маркиз был влюблен в другую даму. У него был короткий роман, но, к сожалению, он был помолвлен с Арабеллой, и когда они поженились, дама покинула Маркиз, и именно тогда он решил поселиться на острове. Вдали от воспоминаний возлюбленной. Так вот, ходят слухи, что Роза-Мария была его любовницей.
Она откинулась назад, потирая подбородок пальцами.
— Но это все слухи. Никто не знает правды.
Мой желудок затрепетал, но в груди появилась резкая боль. Боль, которой раньше не было, но это было просто эхо моего собственного разбитого сердца.
— Если то, что ты говоришь, правда… должно быть, Арабелле было больно. Жить в тени любовницы мужа.
Я точно знала, на что это похоже.
— Говорят, что она была безумно влюблена в него, но бедняжка Арабелла закончила только отказом и нищетой. Она скончалась без любви и преданности мужа. Но это более трагично, чем это. История безответной любви, разбитого сердца, ревности и смерти.
Я откинулась на спинку стула, улыбаясь и восхитительно заинтригована.
— У нас есть вся ночь.
ГЛАВА 5
Джулианна
— Грейслин, нет! — Она попыталась схватить меня за руку, потянув за нее. Я крепче сжала руль. — Отпусти меня!
— Джулианна, помедленнее. Ты нас убьешь! — воскликнула она. — Пожалуйста, я не хочу умирать.
— Я еду медленно. — Я ухмыльнулась, держа ногу на педали газа.
Она схватилась за грудь, ее лицо покраснело.
— Джулианна, стой! Пожалуйста. Ты едешь слишком быстро.
Я рассмеялась, взглянув на нее, прежде чем обернуться на дорогу.
— Ты пьяна, — обвинила она, слезы текли по ее щекам.
Я пьяна? Я не знала…
В затылке раздалась глухая пульсация, похожая на низкий гул. Сбитая с толку, я один раз сильно моргнула, а потом… кромешная тьма.
Сцена исчезла, и теперь мы ехали по пустынной темной дороге. Мое сердце колотилось в груди.
Машина неустойчиво держалась под моими руками, я чувствовала, что теряю хватку, но почему-то не убирала ногу с педали газа. Моя нога была прикована к нему.
Мои губы разошлись, и я издала беззвучный крик. Стоп, сказала я себе. Остановись.
Мои легкие сжались, и я, казалось, задыхалась, мои руки были липкими и трясущимися.
— Я боюсь, — прошептала Грейслин.
— Я тоже, — сказала я.
Сначала я услышала ее крики.
Я вспомнила, как мое тело летело в воздухе, когда машина перевернулась – затем тишина. Я врезалась в пустоту, прежде чем приземлиться обратно в настоящее. С сильным запахом крови в ноздри и жгучей болью, пробегающей по моему телу.