Я вздернула подбородок, встретившись с его холодным взглядом, даже не моргнув.
— Да.
— Ты убьешь еще одну невинную жизнь из-за своих эгоистичных потребностей? — Киллиан усмехнулся.
Я горько рассмеялась.
— Нет, я спасу своего ребенка от монстра в качестве отца.
Это заставило его вздрогнуть, и я поняла, что попала прямо в больное место.
Я подошла ближе, чувствуя себя по-настоящему храброй впервые после аварии.
— И от необходимости жить жизнью, наполненной злобной ненавистью. Ни один ребенок не хочет узнать, что он или она были зачаты в результате изнасилования. Я окажу ребенку услугу, потому что ты недостаточно достоин быть отцом моего ребенка.
Мы смотрели друг другу в глаза, огонь горел между нами, пока мы не превратились в пепел того, кем мы были раньше. Его кулаки сжались по бокам, а затем я увидела момент, когда он решил проигнорировать мои слова и снова изменить ситуацию в свою пользу.
Но было слишком поздно, потому что я уже знала его слабость. Может, я и была измучена битвами, вся в синяках и крови, но мне надоело быть игрушкой Киллиана. Искупление или нет.
— Смело, — усмехнулся он. — Должен сказать, я скучал по твоему острому языку за последнюю неделю. Ты была слишком послушной, на мой взгляд.
— Ты получил то, что хотел. Ты унижал меня снова и снова…
— И все же ты все еще стоишь здесь, с бушующими серыми глазами и изрыгаешь огонь. — Он указал на меня, где я все еще была в полураздетом состоянии.
— Потому что нельзя сломать то, что уже сломано, — прорычала я сквозь вуаль. — Сколько раз я должна сказать тебе это, прежде чем это проникнет в твой толстый череп?
Он ухмыльнулся, как будто ему нравилось смотреть, как я щелкаю.
Когда он сделал шаг ближе, я предостерегающе протянула руку.
— Сделай еще шаг ко мне, и я закричу.
Киллиан в ответ изогнул бровь.
— Давай, Чудовище. Будь моим гостем. Кричи так громко, как только можешь, я бросаю вызов.
Если я хотела выиграть эту битву, я должна была играть грязно. Как Киллиан поступал со мной несколько раз. Он нажал на столько моих кнопок, что я расстегнулась и не знала, как остановиться.
Дрожащими пальцами я снова зашнуровала лиф.
— Знаешь, в чем твоя проблема, Киллиан? — сказала я, и мой голос стал значительно мягче.
В его глазах мелькнуло удивление, и я улыбнулась.
— Ты мучаешь меня не потому, что хочешь отомстить за смерть Грейслин. Нет. — Я покачала головой с горьким смехом. — Тебе нужен был кто-то, кто вынес бы всю тяжесть твоего гнева и собственных страданий. Ты использовал тот факт, что я была одержима чувством вины из-за смерти моей сестры, и, поскольку ты не можешь быть счастлив в своей жизни, ты хочешь, чтобы всем вокруг тебя было больно. И я стала жертвенным агнцем.
Тень закрыла его лицо, и я увидела момент, когда его глаза потемнели, и впервые не от ярости, а от чего-то другого. Наконец-то я нашла трещины в его холодной стальной броне.
— Дело больше не в мести. Дело даже не в смерти Грейслин, — продолжила я, пробиваясь, потому что наконец-то оказалась в его голове.
— Это исключительно твое эго, твое высокомерие и твоя потребность обвинять кого-то еще в том, что ты не смог защитить свою невесту. Тебя не было рядом, когда она нуждалась в тебе, и это съедает тебя заживо. Но знаешь, что? Вместо того, чтобы пытаться работать над своими собственными проблемами, ты так настроен на то, чтобы сделать меня несчастной, не понимая, что это также делает тебя несчастным. Как чертовски иронично, не так ли?
Он сглотнул, его адамово яблоко подпрыгнуло от тяжелого глотка.
— Ты закончила? Ты, черт возьми, закончила со своей чертовой речью? — рявкнул он, но я не упустила дрожи в его голосе.
Киллиан с рычанием бросился вперед и впечатал меня в стену. Его тело было на мне, прижимая меня к стене. Я ожидала, что он отомстит. Я ждала его злобных слов, но когда его лоб упал на мой и его винное дыхание обдуло мое лицо сквозь пелену, мое сердце сжалось.
— Я никогда не прощу тебя за это, — прошептал Киллиан.
Это была трещина, которую я ждала, и я, наконец, погрузилась в нее, пробиваясь глубже. Под его кожу и в его плоть. Я была в его сознании, копаясь в его разбитом сердце и скрепляя его разбитую душу нитями вокруг моих пальцев.
Я покачала головой, горько-сладкая улыбка скользнула по моим губам.
— Ты не плохой человек. Я помню мужчину, в которого влюбилась моя сестра, и этот мужчина все еще здесь, погребенный под всем этим уродством. Тебе просто нужно отпустить ситуацию, признать, что Грейс мертва, и двигаться дальше, Киллиан.