— Да, — прохрипел он, прежде чем наклониться и прикоснуться к моим губам.
О.
Его тело накрыло мое, руки сжали меня, как тиски. Грудь к груди. Бедра к бедрам. Мои бедра зажаты между его сильными бедрами. Я могла чувствовать длину его тела на своем, каждый его дюйм. Сильный и теплый.
Его губы требовательно касались моих. Я открылась для него без всякого сопротивления, и его язык скользнул по моему. Пробуя меня на вкус. Лизал и пожирал меня, как изголодавшийся любовник.
Мои глаза закрылись.
Киллиан застонал, вибрация прокатилась по моему телу. Моя грудь сжалась, а живот наполнился теплом. Казалось, между стыками моих бедер настойчиво пульсирует пульс, ноющий и почти лихорадочный.
Боже, я жаждала Киллиана.
Поцелуй углубился, и когда он прикусил мою нижнюю губу, почти дразня, я захныкала, пока он слизывал укус языком. Его губы оторвались от моего рта, скользнув вдоль челюсти и вниз по шее. Его поцелуи шептались по моему горлу и ложбинке ключицы.
Мое тело пылало, и я горела с такой лихорадочной потребностью.
Когда Киллиан начал отстраняться, оставляя меня пустой и внезапно холодной без его нежной ласки, я открыла глаза. Его темный взгляд уже был на моем лице.
— Я не уверен, ангел ты или дьяволица, искусительница, — пробормотал он.
— Почему я не могу быть и тем, и другим?
Его губы изогнулись в полуулыбке.
— Я одобряю.
Киллиан перевернулся, увлекая меня за собой, так что я полулежала на его теле. Его рука обвилась вокруг моих бедер, прижимая меня к себе. Мой взгляд снова метнулся к темному небу, найдя еще одну огненную падающую звезду.
Я подумала, считается ли это свиданием.
Киллиан и я нашли другое место для встреч в поместье моего отца, помимо конюшни. Это было прекрасное место на вершине холма. Когда я узнала, что сегодня вечером будет метеоритный дождь, я спросила Киллиана, не хочет ли он посмотреть его вместе со мной. Он уже согласился еще до того, как я закончила предложение.
Вот мы и тут.
Лежа на одеяле, свернувшись в объятиях друг друга. На вершине холма, под полуночным небом. Наблюдаем за метеоритным дождем.
Все началось с двух одиноких падающих звезд.
Вскоре темное небо озарилось яркой неоновой звездной пылью, превратившись в дождь из падающих звезд. Так много их сразу - огненных и завораживающих.
Ночное небо стало живым.
Мое сердце екнуло при виде этого. Я никогда не видела ничего настолько волшебного.
Я не могла оторвать глаз, пока метеоритный дождь медленно не закончился, оставив лишь несколько падающих звезд на полуночном небе.
Пальцы Киллиана скользнули по изгибу моей спины.
— Ты скучаешь по маме?
Я моргнула от вопроса.
— Гм, она умерла, когда я была очень маленькой, так что я почти не помню ее. Единственное воспоминание о моей маме, и оно такое яркое, это то, как она расчесывала мне волосы. Наверное, я скучаю по матери.
Скрестив руки на его широкой груди, я положила подбородок на ладони. Мои глаза блуждали по его красивому, слегка щетинистому лицу.
— Ты близок со своей матерью? Ты никогда не упоминал о ней раньше.
— Мои родители, — сглотнул Киллиан, его грудь захрипела от резкого выдоха. — Это был брак по расчету. Мне было четырнадцать, когда я узнал, что мои родители не любили друг друга. На самом деле они презирали друг друга.
— О. — Это было жестко. Я мало что знала о браке своих родителей, но слышала, что это был брак по любви. Ну, по крайней мере, мой отец был влюблен, по крайней мере, он нам так сказал. Он сказал, что это была любовь с первого взгляда. И он сразу понял, что моя мать была женщиной для него.
— Я застукал свою мать, — вздохнул Киллиан, нахмурив брови. — Я нашел ее в постели с другим мужчиной, в той самой постели, которую она должна была делить с моим отцом. Через два месяца я понял, что мой отец такой же. Во время брака они спали с другими людьми, никогда не храня верности друг другу. Их брак был фарсом.
Мои пальцы коснулись его щеки, чувствуя под кончиками пальцев его жесткую щетину. Я запечатлела целомудренный поцелуй в уголке его рта. Я не знала, почему я это сделала, но это было почти инстинктивно.
— Мне жаль твоих родителей.
Наши глаза встретились, и я увидела то, что должна была увидеть в его темных глазах. Тоска.
— Когда мне было шестнадцать, они, наконец, развелись. Это был скандал, и таблоиды превратили его в уродливую войну, но моей матери было все равно. Той ночью она уехала во Францию со своим новым кавалером, и за последние десять лет у нее было около четырех новых любовников. Она живет своей лучшей жизнью, путешествуя по миру на деньги, которые мой отец каждый месяц кладет на ее банковский счет.