Она убила мое сердце.
Она обманула мою любовь.
Она превратила нас в трагическую сказку.
Это было так несправедливо…
Что я все еще неравнодушен к Джулианне. Потому что я был чертовски слаб для нее. На коленях, истекая кровью ради нее.
Как можно было любить и ненавидеть человека с одинаковой страстью?
Наша история была запятнана ложью, обманом и смертью. И я не знал, как переписать нашу историю без той трагедии, через которую мы уже прошли.
Когда взошло солнце, и свет пробился сквозь ее занавески, я убрал свою руку от ее. Джулианна спала, ее лицо было безмятежным в утреннем свете. Мое тело было предательским, потому что в тот момент, когда мой взгляд скользнул по ее розовым губам, желание поцеловать ее — почувствовать ее губы на своих собственных после трех лет — грызло меня.
Именно в этот момент я понял, насколько я слаб для Джулианны Спенсер.
Я встал, отодвинув стул. Мой взгляд блуждал по ее спящему телу, задерживаясь на ее лице. Татуируя вид ее в моем мозгу. Шрамы и все такое.
Моя грудь сжалась, но я заставил себя сделать шаг назад. Уйти.
Потому что там, где не было доверия… не было любви.
И я не знал, буду ли я когда-нибудь снова любить ее, не ненавидя ее до той же степени.
Джулианна
Пятый день и отсутствие Киллиана все еще грызло меня изнутри, как незалеченная рана, гноящийся гной. Прошло пять дней с тех пор, как я очнулась от припадка. Я смутно помнила, как Киллиан оставался со мной всю ночь. Несмотря на то, что я была сонной, я действительно просыпалась несколько раз посреди ночи.
И Киллиан всегда был рядом, держа меня за руку.
Но когда утром я пришла в себя, его уже не было.
И с тех пор я его не видела.
Я знала, что он все еще здесь, в замке. Мирай мне так сказала.
В ночь бала-маскарада большинство гостей покинули остров. На следующее утро я узнала, что наши отцы и остальные гости уехали. Итак, остров Роза-Мария снова вернулся к своему одинокому состоянию.
Я ожидала, что Киллиан тоже уйдет, особенно после того, как узнал мою правду. Мое тело пронзила боль от одной лишь мысли о том, что Киллиан уйдет и никогда не вернется.
У него были все причины уйти сейчас, чтобы покончить с этой уловкой. Это было то, чего я хотела, во всяком случае. Чтобы он ушел. Ради него, чтобы, наконец, уйти от этого фарса брака и двигаться дальше.
Но теперь, когда это случилось, отчаяние и агония были невыносимы.
Было ли это похоже на разбитое сердце?
Такое, которое убивает тебя изнутри, вырывает твое сердце из тела и оставляет его истекающим кровью у твоих ног.
Такое, которое похоже на медленную, мучительную смерть.
Потому что это было именно то, что я чувствовала, наблюдая, как Киллиан уходит.
Я думала, что вина за смерть моей сестры была тяжелым бременем, но, Боже, отсутствие Киллиана за последние пять дней оставило ноющую дыру в моей груди. Печаль о его утрате так глубоко проникла во меня, что я не знала, как отделить это чувство от других эмоций.
Я почти хотела, чтобы он ворвался в мою комнату, чтобы накричать на меня за всю несправедливость. Ненавидел меня за мою ложь. Я ждала пять дней, не сводя глаз с двери, надеясь, что он пройдет через них.
Я вынесу на себе всю тяжесть его гнева и разочарования.
В любом случае, это была моя вина… что мы оказались в такой ситуации.
Так что я бы не стала его винить.
Потому что я предпочитаю его гнев, чем его молчание.
Наша любовь была проклята, и ее рассказывали как трагическую историю о двух влюбленных, которые так и не сошлись воедино. Наша история была историей меланхолии и саморазрушения. Сладкий яд без настоящего противоядия.
Как это исправить?
Давление в моей груди стало тяжелым, и я сжала в кулаке одеяла, заставляя себя не забывать дышать. Мои глаза метались по комнате, пока не остановились на стопке нераспечатанных писем на ночном столике.
Хотя я не выходила из своей комнаты с той ночи, пытаясь восстановить силы после эпилептического припадка, у меня был один постоянный спутник. Мирай приходила ко мне в комнату каждое утро, чтобы мы завтракали вместе, и она болтала без умолку. Рассказывая мне о своем дне, сплетничая о горничных и в основном рассказывая обо всех, кто жил в замке. Прошлое и настоящее.
Мирай также была моим неофициальным шпионом. Она следила за моим мужем по всему замку, но Киллиан тоже ограничился своей комнатой. Он выходил только во время еды, и все. Мирай было нечего докладывать. Но, по крайней мере, я знала, что он все еще здесь, на острове.
Так близко, но так далеко.
Стопка писем, оставленная на моей тумбочке, принадлежала Мирай. Она сказала, что нашла это в сундуке в комнате Арабеллы. Они были из маркизов Вингинтама — Элиаса, но, хотя они были старые и выглядели довольно помятыми, они были нераспечатанными. Мирай оставила эти письма два дня назад, но почему-то… я не счела нужным их вскрывать.