— Что тебе нужно, Райдер? — спрашивает она с вечным снисходительным тоном в голосе.
— Нет ли у тебя лишнего карандаша или точилки, которыми я могу воспользоваться?
Она водружает очки на нос и вздергивает подбородок.
— Нет, у меня нет.
— Вот там несколько штук, — я указываю на ее стол, на котором стоит целый стаканчик с наточенными карандашами.
— Я не говорила, что у меня их нет. Ты спросил, есть ли у меня карандаши, которыми ты можешь воспользоваться... а у меня их нет. Я не хочу, чтобы ты пользовался моими вещами. Достаточно того, что мне приходится делить с тобой этот дом. Кроме того, в школе, куда ты ходишь, кто-нибудь вообще проверяет домашние задания?
Не обращая внимания на ее язвительный комментарий, я подхожу к ее столу и беру один из карандашей.
— Эй! — она пытается помешать мне выйти из комнаты, но я просто продолжаю идти. — Я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще появился здесь! Я ненавижу тебя! — усмехается она и толкает меня в спину. Думаю, она решила, что раз уж она не может меня остановить, то может помочь мне двигаться быстрее.
— Спасибо, маленькая сова.
Покачав головой, я возвращаюсь в свою комнату. Она раздражает меня, но я с удовольствием буду терпеть ее истерики, лишь бы остаться здесь. Это первая приемная семья, которая мне действительно понравилась. Впервые я чувствую себя в безопасности. Я сделаю все, чтобы стать частью этой семьи, даже если для этого придется терпеть крики Пенни.
Тогда я еще не подозревал, что она преуспеет в стремлении избавиться от меня.
В памяти всплывает воспоминание о другой жизни, но оно по-прежнему вызывает знакомые чувства ненависти и разочарования, хотя сейчас эти эмоции притуплены.
Изначально я забрал ее ради мести, я хотел увидеть ее страдания. Хотя я все еще хочу заставить ее заплатить более чем одним способом, мне действительно нравится, что она здесь. Эта мысль беспокоит меня, но я не могу избавиться от этого чувства. Иметь киску под рукой двадцать четыре часа в сутки — потрясающе. Возможность делать с ней все, что я хочу, и знать, что я единственный, кого она когда-либо имела внутри себя, — это глазурь на торте. Сейчас она гораздо более терпима, чем пять лет назад. Может быть, я отправлю ее бывшему корзинку фруктов.
Для меня это неплохая сделка. Мой дом выглядит хорошо, ужин был превосходным, а секс, ну, самый лучший, который у меня когда-либо был... а у меня его было много. На задворках сознания я уже думаю о том, какую ложь я смогу сочинить, чтобы удержать ее здесь подольше.
Я веду грузовик в клуб, где меня уже ждут Шон и Такер. Дорога до места встречи занимает два часа, и я не слишком радуюсь тому, что мне придется провести четыре часа в этом фургоне футбольной мамы. Однако Мэддокс прав: это самый неприметный автомобиль, который мы смогли найти. Оружие уже упаковано в багажнике, и как только я добрался туда, мы загрузились в машину и тронулись в путь. Я хочу покончить с этим и вернуться домой. Честно говоря, я не хотел ехать сегодня, но я не могу позволить этим двум болванам поехать одним и все испортить.
— Мэддокс был очень зол на тебя той ночью. Что ты сделал? — спрашивает Такер.
— Я отпустил ту девушку, которая задолжала нам деньги, — отвечаю я, надеясь, что на этом его вопросы закончатся. Конечно, они не заканчиваются.
— Это была отличная задница, я бы не отказался позволить ей отработать деньги. Почему ты отпустил ее так быстро? Мог бы хотя бы разок пустить ее по кругу.
Мои коренные зубы скрежетнули от его слов.
— Во-первых, я делаю то, что, блять, хочу. Во-вторых, она отрабатывает свой долг... со мной.
— Так, погоди, ты не отпустил ее?
— Отпустил, но потом подобрал ее на обочине дороги, когда уехал. Я отвез ее домой, трахнул еще раз и решил, что она достаточно приличная шлюха, чтобы держать ее рядом. Я прощаю ей двести баксов за каждый день игры в мою маленькую секс-рабыню, пока она не выплатит пять тысяч.
— Откуда ты знаешь, что она не исчезнет до того, как расплатится?
— Я держу ее у себя. Ей больше некуда идти. К тому же, Моджо следит за ней.
Они оба разразились смехом.
— У тебя есть домашняя шлюха? — спрашивает Шон, и мне в который раз не приятно слышать, что он так ее называет.
Проглотив это чувство, я отвечаю, прикрывая свое раздражение игривым тоном:
— В общем-то, да. Не буду врать, это чертовски потрясающе. Секс, как и когда захочешь.
— Черт, мне нужна такая же, — восклицает Такер, и когда я смотрю на него, то вижу блеск в его глазах. Он думает обо всех вещах, которые могли бы сойти ему с рук, имея в своем распоряжении такую девушку. Мысль о полном контроле над другим человеком заставляет его мрачно усмехаться. Только одна мысль проносится у меня в голове, пока я наблюдаю за ним.
Ты не получишь Пенни. Она моя.
Глава 5
Пенни
Я просыпаюсь со странным ощущением, будто за мной кто-то наблюдает. Я открываю глаза, и мое сердце замирает, прежде чем вновь начать работать в неестественном ритме. На расстоянии трех дюймов от моего лица сидит и смотрит на меня мокроносая демоническая собака с острыми зубами и карими глазами, похожими на человеческие.
Медленно поднимаясь, я не свожу глаз с черно-коричневой собаки, у которой слишком большая голова на плечах. Мое лицо искажается в неловкой улыбке, как будто я могу как-то очаровать собаку своими неубедительными попытками флирта. Покачав головой, я медленно встаю и осматриваю дом. Дверь в спальню открыта, но я больше никого не вижу и не слышу. Райдер, должно быть, уже ушел. Я подхожу к задней двери, плотно обернув одеяло вокруг себя, и выпускаю Моджо.
Как и сказал Райдер, он снова у двери и готов войти через несколько минут. Он лениво входит и садится напротив меня.
— Думаю, сегодня только мы вдвоем.
Я съедаю немного хлопьев, прежде чем запрыгнуть в душ и одеться. После того, как я закончила стирку оставшегося белья Райдера, я занялась реорганизацией шкафов на кухне.
Проверив время, я понимаю, что уже полдень. Я снова выпускаю Моджо на улицу, прежде чем сделать сэндвич с индейкой. Я разрезаю его пополам и сажусь есть. Как раз когда я откусываю первый кусочек, я вижу, что Моджо сидит рядом со мной и выжидательно смотрит вверх. Я медленно опускаю сэндвич и предлагаю ему. Он выхватывает его у меня из рук, к счастью, не прихватив палец, и садится рядом со мной. Может быть, мы теперь друзья.
К тому времени, когда я заканчиваю есть, меня охватывает беспокойство. Мне нечем заняться. Я одна, и мне нечем занять свои мысли. Этого не может быть. Если я перестану двигаться, у меня не останется ничего, кроме времени на размышления. Размышлений о том, через что я прошла и через что прохожу сейчас. Думать обо всех ошибках, которые я совершила, обо всем, что я потеряла, и обо всех трудностях, которые ждут меня в будущем.