Глава 29
Пенни
Еще до того, как Райдер забирается обратно в грузовик, я понимаю, что наши планы скоро изменятся. Я не слышу, о чем они говорят, но могу прочитать достаточно языка их тела, чтобы понять, что Мэддокс о чем-то просит Райдера. Поначалу Райдер не соглашается, но потом его плечи опускаются в знак поражения, и он слегка кивает.
Тяжелая голова Моджо покоится у меня на коленях. Я провожу пальцами по его мягкому меху, позволяя ему немного успокоить мои нервы.
Райдер открывает дверь и садится на водительское сиденье, а мотоцикл Мэддокса с ревом проносится рядом с нами. Даже после того, как Райдер закрывает дверь, мотоцикл ревет так громко, что я чувствую вибрацию, исходящую от него. А может, это просто я дрожу от страха.
— Он нашел Такера, и мы собираемся остаться у Мэддокса на ночь. Там ты будешь в безопасности.
— Ты говорил то же самое, когда отвез меня в клуб.
— И? Тебя кто-то обидел в клубе?
— Ну, нет, но… — твои друзья чуть не изнасиловали меня.
— Но ничего. Я оберегал тебя, как и обещал, — он заводит грузовик и выезжает с парковки.
— Хорошо, — соглашаюсь я. Вряд ли он передумает.
Мы едем гораздо дольше, чем я ожидала. Я думала, что Мэддокс будет жить недалеко от клуба, как Райдер, но на самом деле он живет примерно в часе езды.
— Он редко сюда приезжает. Большую часть дня он проводит в клубе, — отвечает Райдер на один из моих невысказанных вопросов, пока мы едем по длинной и извилистой подъездной дорожке.
Я не видела другого дома в течение примерно пяти минут, что означает, что у него нет соседей. Не сомневаюсь, что его уединение — продуманный ход.
Когда мы подъезжаем к дому, открывается пристроенный гараж, и Мэддокс загоняет свой мотоцикл внутрь. Райдер паркует свой грузовик перед гаражом и глушит двигатель.
Моя голова идет кругом, когда я смотрю на двухэтажный особняк, который выглядит так, словно здесь живет большая семья. Интересно, живет ли он здесь один? Из того немногого, что я знаю о Мэддоксе, он одиночка. Я сомневаюсь, что у него есть девушка или кто-то еще, живущий с ним.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда открылась задняя дверь.
Райдер забирает Моджо из грузовика, а я сползаю с сиденья следом за ним. Когда я вылезаю, рядом с грузовиком стоит Мэддокс, его руки скрещены на широкой груди.
— Расслабься, я дал Райдеру слово не трогать тебя, — говорит он мне, его тон дает мне понять, что он не рад этому.
Просто кивнув, я следую за Райдером в дом, через гараж. Моджо все еще двигается вяло, и я уверена, что он отключится, как только получит возможность где-нибудь прилечь.
Внутри дома на удивление уютно. Первым делом мы попадаем на кухню. Белые, обветренные шкафы охватывают угол, а в центре комнаты стоит большой кухонный островок, с потолка над которым свисают кастрюли и сковородки. На окне над глубокой двойной раковиной висят занавески в виде подсолнухов, что придает кухне атмосферу загородного дома.
На стене у лестницы висят фотографии — семья с тремя маленькими детьми, и я задаюсь вопросом, действительно ли это дом Мэддокса.
Гостиная такая же красивая, как и остальная часть дома. Большой диван стоит перед кирпичным камином, над камином висит телевизор.
— Просто уложи Моджо на диван, — говорит Мэддокс, напоминая мне, что он находится прямо за мной.
— Садись и оставайся с ним, — говорит мне Райдер, когда Моджо устраивается.
Ему не нужно повторять мне дважды. Я обхожу диван и сажусь, осторожно прижимаясь к Моджо.
Парни исчезают в другой комнате, но я знаю, что они недалеко, потому что слышу их приглушенные голоса. Я неловко устраиваюсь на диване и жду, пока они закончат свой разговор.
Когда они возвращаются, они выглядят такими же взбешенными, как и раньше. Я надеялась, что разговор разрешит то, из-за чего они ссорятся. Очевидно, нет.
— Мы оставим тебя здесь ненадолго, — объявляет Райдер. — Мы позаботимся о Такере… после я отвезу тебя обратно к тебе домой, и ты забудешь, что последние несколько недель вообще когда-либо происходили.
Его слова не должны причинять мне такую боль, но они причиняют. Они режут так глубоко, что мне кажется, будто мое сердце кровоточит. Он не только прогоняет меня, но и хочет, чтобы я все забыла. Я должна радоваться, должна испытывать облегчение от того, что он дает мне выход, способ начать жизнь с чистого листа, но мое глупое сердце не дает мне этого сделать.
Слезы наворачиваются на глаза, но я отгоняю их. У меня будет много времени, чтобы поплакать позже наедине.
— Это поможет ему отключиться на некоторое время, — говорит Райдер, протягивая Моджо таблетку, завернутую в сыр. — Ты можешь подняться наверх в комнату для гостей.
— Я лучше останусь здесь с Моджо, — говорю я ему, мой голос дрожит от непролитых слез и миллиона эмоций, бурлящих в моей душе.
— Как знаешь, — присоединяется к нашему разговору Мэддокс. — В холодильнике есть еда.
Я предполагаю, что он подразумевает, что я могу что-то съесть, не говоря об этом.
— Мы вернемся через несколько часов, — Райдер бросает на меня взгляд, который гласит: «Не делай глупостей».
— Хорошо, — кивнув, я наблюдаю, как они исчезают через парадную дверь. Я начинаю плакать, как только щелкает замок. Райдер, выходящий за дверь и не оглядывающийся, слишком сильно олицетворяет то, что он делает со мной.
Молча, я позволяю слезам свободно струиться и утешаюсь теплом, которое дает мне большое тело Моджо.
Вскоре после их ухода Моджо погружается в глубокий сон. Я продолжаю поглаживать его еще некоторое время после того, как он отключился, просто наслаждаясь тем, как его шерсть ощущается между моими пальцами.
Когда я больше не могу сидеть на месте, я поднимаюсь и прохаживаюсь по комнате. Я ощущаю себя здесь странно, особенно в одиночестве. Но это не мешает мне немного пошарить вокруг.
Я рассматриваю фотографию, висящую на стене. Присмотревшись, я понимаю, что дети — это два мальчика и девочка. Все они близки по возрасту, возможно, с разницей в год. Оба родителя выглядят счастливыми и влюбленными.
Первые несколько фотографий сделаны, когда дети, должно быть, учились в начальной школе. По мере продвижения по коридору дети становятся старше, пока не оказываются на выпускном в средней школе. Тогда я впервые узнаю его.
Он похож на другого человека без татуировок, бороды и постоянного сердитого хмурого выражения лица, но я уверена, что это Мэддокс. Я не могу не задаться вопросом, как он так сильно изменился. Что с ним случилось? Что случилось с его семьей?
Эти вопросы не дают мне покоя, мой желудок урчит, а с дивана доносится мягкий храп Моджо. Я иду на кухню, решив найти что-нибудь перекусить.
Хотя Мэддокс сказал, что у него есть еда, но открыв холодильник, я обнаруживаю, что он почти пуст. Как у типичного парня, у Мэддокса больше пива и всяких заправок, чем настоящей еды. Однако я обнаруживаю немного сыра и мяса для сэндвичей, спрятанных за упаковкой пива.