Все стерлось, и одновременно я услышала звук тяжелых шагов за перегородкой. Олег нашел в себе силы выбраться из сна.
— Извеков! Ты зачем затеял это, сволочь?! — я услышала шуршание одежды и стук каблуков Валерия, спустившего ноги на пол.
— А ты не догадываешься? — холодно отозвался он.
— Я все это сто раз слышал!! Я столько времени проболтался с ней наедине, и она столько раз пыталась мне все это повторять! Зачем ты меня заставил это еще и увидеть?! — отчаянно прошипел Олег, и я представила себе, как он сграбастал Валерия, скомкав в кулаках ворот его рубахи. Он давно мечтал об этом, у него давно чесались руки, и, наконец, Валера дал ему повод.
— Отпусти! — глухо, но грозно предупредил Валера, и очередное шуршание кожаной одежды подтвердило, что Олег все-таки его отпустил.
Несколько секунд ничто, кроме возбужденого дыхания двоих разъяренных мужчин, не нарушало тишину.
— Ты за что мучаешь ее, идиот? — сдержанно спросил Валерий, и было слышно, как он поднимается на ноги. — То, что ты слышал от нее самой, это совсем не то же самое, что видеть это своими глазами, и уж абсолютно не то же самое, что пережить это! Пережить это я не могу тебя заставить, так хоть посмотри!
— Это я ее мучаю? Я?.. — Олег был на взводе. — Может быть, это я убил Катюшу? Может, это я превратил Катю в собаку?..
— Нет, это сделал я, — с болью в голосе отозвался Валера. — А мучаешь ее все-таки ты!
— Катюшу уже никто не мучает! Катя умерла пять лет назад, и никто никогда не заставит меня подумать иначе! Ну и что, что я посмотрел, как умерла девушка, а вслед за нею еще две свихнулись?! Рэста — надежный партнер в бою, решительная, крутая амазонка, но я не обязан ублажать чокнутую девицу только за то, что она помнит обо мне и Кате вещи, которые я никому бы никогда не рассказал, потому что это для меня — личное…
— Середа… Ты же совсем деревянный! — горько сказал Валерий. Неужели у тебя даже глаз нет?
— Вот у меня-то и есть! Я вижу, как она столько лет крутится вокруг меня, смотрит по-собачьи, ждет от меня чего-то, а я ее ненавижу! Она и ты вот подходящая компания! Ты, Извеков, специально убил Катю и протащил ее душу в это корявое чудовище, потому что знал, что только она и сможет тебя выносить!..
Я слушала их, вбирая в себя их перепалку, как что-то к себе не относящееся. Потому что в самом жестоком кошмаре я не могла бы услышать ничего подобного.
— Если бы она не помешала мне тогда, я бы пристрелил тебя, и вот уж о чем я никогда бы не пожалел! — вслед за этими словами Валерий раздались звуки борьбы.
— Я тебе это показал, чтобы ты знал, как страдает эта девочка! — злобно бросил Валерий, когда возня снова попритихла.
— Нет, врешь, парень! — Олег перешел на зловещий свистящий шепот, а напряжение, с которым ему давались слова, говорило о том, что Валерий его тоже, в свою очередь, поприжал. — Ты по-прежнему считаешь себя богом! Ты сам не свой, если от тебя никто не зависит! Ты хотел показать, какой ты добрый и благородный! Как ты самоотверженно помогал Кате! Как ты всюду успевал, чтобы создать видимость своей божественной незаменимости!! Да ты и тогда играл и сейчас играешь! Завлечь и растоптать, а после покормить надеждой с ладони…
Олег уже говорил совершенно свободно. Валерка отпустил его, и не издавал больше ни слова.
— Это ты мучаешь живых и не даешь покоя мертвым! Наконец, ты, Извеков, растравляешь Рэсту, внушив ей, что она — это те девушки, которых ты уже уничтожил! А как же иначе, ведь если она не будет так считать, для кого еще ты будешь незаменимым Валеркой?!..
Только хлопнувшая дверь заставила Олега замолчать. Это был Юрка. Вполне возможно, что в нем еще оставался беспокойный осадок после нашего разговора, и Юра, едва только освободившись, снова захотел поговорить со мной.
В течение всего нескольких секунд брат стремительно вошел в помещение, бросил на меня хмурый взгляд и, подхватив меня под руку, потащил за перегородку. Я не успела даже воспротивиться. Юрка был настолько мрачным, что я поняла: дело куда очевидней — брат, наверняка, подслушал кое-что.