Центральный рынок Хемгюра был местом упорядоченным и чистым, тогда как в портовом околотке приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на рыбьей чешуе или не вляпаться во что похуже. Торговлю вели калеки и старики, отходившие в море свое, и теперь помогавшие сыновьям и зятьям заработать лишнюю монету. Продавали контрабанду, разные диковины, лежалый или подпорченный товар — по ценам вдвое меньшим, чем в центре. Из-под самодельных прилавков можно было купить почти что угодно.
Чернила каракатицы Дик нашел у одноногого матроса с говорящим прозвищем «Робби-Два-Стакана». Тот удивился — «тебе-то зачем чернила, парень?» — но не растерялся: сторговаться с ним удалось, только отдав все до последней кроны.
— Увидимся у Кривого, — сказал Робби, вручая флакон. — За то, что не скажу отцу, чем ты тут закупался — с тебя еще два стакана сверху, парень!
Отца Дика, Сэмюэля Солмена, в городе знали многие: хороших плотников в Хемгюре не хватало. Для Робби-Два-Стакана он когда-то выточил протез.
— С тебя и одного хватит, — буркнул Дик, пряча покупку.
Назад на склады он возвращался, не слишком довольный собой. Подумал, не заглянуть ли по дороге к Кривому — утащить из-под стойки внушительного вида пистоль, которым трактирщик стращал ретивых забулдыг — но отказался от этой затеи. Даже если старинное оружие еще на что-то годилось, стрелять Дик умел только из рогатки, и то не слишком метко.
На складах он застал Юку и Ремерта, в тишине сидящих напротив похитителя. Револьвер лежал у того на коленях.
— Тебя долго не было, — заметил чужак.
— Разве? — удивился Дик. Ему казалось, он отсутствовал, самое большее, полчаса.
Юка задумчиво смотрела куда-то мимо него.
— Уже обед. — Ремерт постучал по крышке фамильных, с вензелем Хозбауэров, карманных часов. — Дважды проходили мимо какие-то типы, хорошо, сюда не сунулись… Мы уже стали думать, ты не вернешься. Может, и стоило не возвращаться, а позвать жандармов, а?
В голосе Ремерта слышался гнев, обида и что-то еще, непонятное.
— Тебе надо, ты и зови, если такой дурак, — огрызнулся Дик.
— Ты видел корабль? — Ремерт покосился на чужака. — Там правда сто пушек?
— Далеко: не смог сосчитать точно, — признался Дик. — Но много.
— Достал, что велено? — вклинился чужак. — Отлично! Теперь принеси воды!
Пришлось снова отправиться в город и, наплевав на совесть, утянуть с одного из бедняцких дворов ведро.
Вернувшись, Дик вскоре понял, что так злило Ремерта.
Юка.
Она отчего-то сделалась сама на себя не похожа. Не язвила, не сыпала колкостями, а была необычно молчалива и задумчива. Безропотно согласилась помочь похитителю с маскарадом и не воспользовалась ни одной из множества возможностей схватить револьвер.
Если бы Дик не знал Юку, то подумал бы, что она перепугана до смерти. Или влюбилась в чужака: в книжках писали, такие глупости иногда происходили с девчонками…
Но Юка всегда оставалась Юкой, и — Дик в этом был совершенно уверен — с ней не могло случится ни первого, ни, тем более второго. Значит, дело было в чем-то третьем. Но в чем?
Чужак держался расслаблено. Рассказывал о Потерянных Землях, где строили летающие машины, корабли, похожие на дома, и дома, способные переезжать с места на место; расспрашивал о Хемгюре.
В этих разговорах была и хитрость тоже.
Даже если удастся завладеть оружием, с досадой подумал Дик, непросто будет подстрелить того, с кем только что непринужденно болтал.
С исцарапанным после бритья подбородком и отливающими чернильной синевой мокрыми волосами, в забрызганной водой и запачканной краской одежде не по размеру — чужак больше походил на ряженого артиста, чем на моряка. А огромный корабль — чем не декорация для спектакля? Только вот корабль был настоящий, и револьвер был заряжен настоящими патронами.
Или все-таки не был?
— Неплохо бы перекусить, — заявил чужак.
— Денег больше нет. — Дик вывернул карманы.
— … и денег припасти было бы неплохо. — Чужак усмехнулся. — Будут предложения?
— Проваливай из города, — сказал Ремерт. — Пока твой капитан не пришел за тобой. И за нами.
— А ты одет получше друзей. — Чужак придирчиво оглядел Ремерта с головы до пят. — Твои родители — большие шишки? Они заплатят выкуп?
Ремерт до хруста сжал кулаки.
— Он может сам принести деньги или что-нибудь ценное, — поспешно сказала Юка. — Ты же можешь, Рем? Не упрямься…
Ремерт посмотрел на нее с беспредельной яростью во взгляде. Но спорить не стал.