Лишь когда она замолчала, Дика смог перевести дыхание. Новости звучали слишком дико даже для такого сумасшедшего дня; чужак, однако, выглядел больше огорченным, чем удивленным.
— Спасибо за честность и совет, — сказал он, пружинисто поднимаясь на ноги. — Позволю себе ответную любезность: уходите и вы… Люди бургомистра могут рассердиться, когда не обнаружат меня.
Он кивнул им с видом старого знакомого и растворился в сумерках, словно его никогда и не было в Хемгюре. Лишь пятна чернил на камнях напоминали, что все взаправду.
— Ты…. все это время, что мы дружим, ты молчала о таком? — растеряно прошептал Дик. — Юка!
Она пожала плечами:
— Что изменилось бы, узнай ты раньше?
Дик сидел, прислонившись к стене склада, и кидал камушки в противоположную стену. Ему нужно было чем-то занять руки.
— Чего ты ждешь? — спросила Юка. — И долго ли собираешься ждать?
— Не знаю, — сказал Дик. — Да провались все это!..
Прошло уже два часа, а Ремерт так и не появился. Их попросту бросили: не появились, вопреки прогнозу чужака, и жандармы…
Холодало. Нужно было что-то делать дальше, но Дик понятия не имел, что. Оставалось только рассказать обо всем отцу, предоставив тому разбираться и решать. Как обычно.
— Пойдем ко мне, — Дик неохотно встал. — Хотя бы поедим… И посоветуемся со взрослыми.
Юка молча кивнула. Лицо ее в сумерках казалось бледным и хрупким, как у фарфоровой куклы. Дик протянул ей свою куртку, но она отмахнулась:
— Мне не холодно. Просто… просто мерзко, понимаешь.
— Увижу Рема, сломаю ему нос, — пообещал Дик.
Юка вздохнула:
— Он сделал то, что должен был сделать. Это будет несправедливо…
— Угу, — согласился Дик. — Но я все равно ему врежу. Он должен был что-нибудь придумать! И вернуться…
— Чтобы его побил еще и эйлавирец, — мрачно сказала Юка. — Он не такой безрассудный дурень, как ты.
«Безрассудный дурень» — звучало почти как комплимент.
Выйдя со складов, Дик первым делом оглянулся на гавань: «Умница», опоясанная бортовыми огнями, оставалась на месте. Ветерок шуршал листвой, прохожие поглядывали на корабль без страха: раз ничего не случилось до сих пор, то и не должно было случиться.
Юка молча шла рядом.
Откуда-то из домов пахнуло печеной рыбой, и Дик прибавил шагу: мысль об ужине придавала сил. Но, едва Жаров холм остался позади и показался дом, воодушевление сменилось тревогой: в окнах не горел свет.
— Эй, мы так не договаривались… — пробормотал Дик. Малых мать могла отвести погостить к тетке на ферму, они давно упрашивали, но сама она уже должна была вернуться; и для отца пропадать с утра до вечера было необычно.
— Эгей! — крикнул Дик в темноту пустого дома, отперев засов своим ключом. На ощупь запалил свечу: все было в порядке, на своих местах: одежда на вешалке, картины в гостиной, накрахмаленные скатерти на кухне, бабкины чашки в серванте, кастрюля с остывшей похлебкой на плите… Гулко тикали настенные часы. Все было на месте — кроме людей.