Лера, поправляя кожаный плащ, отошла от манекена, повернувшись спиной. Затем резкий поворот, и в стремительном рывке лезвие пропороло горло. Небольшой нож, выхваченный из кармана облегающих штанов, тут же вонзился в грудь, в самое сердце. Золо закатился булькающим смехом, аплодируя. Перед Лерой появился стол, заставленный фруктами и вином, мягкий стул. Эмиссар мог себе позволить играть с окружающим пространством, меняя атомную решетку. Редко когда предметы получались не совсем такими, как он хотел. Чаще при неудачном построении предмет просто не появлялся на свет. Но сегодня, на подъеме сил и глядя на девочку, которая вскоре станет его лучшей помощницей, Золо мог все. Материализация предметов была искусством гораздо более высоким, чем игра с внутренними пустотами, когда просто разбираешь предмет, якобы пряча внутри себя, а на самом деле просто храня информацию об атомах, которые в один момент снова явятся из ниоткуда, из своеобразного параллельного мира, и слепятся в прошлую форму. Память построения и построение нового различались в десятках годах практики. Нередко со смертельным исходом.
Лера, оставляя клинок и нож в манекене, села за стол. Рука подхватила персик и белые зубы впились в мякоть.
— Устала я что-то, тебе обязательно оставлять эту молочную кислоту в моих мышцах? Я хочу и завтра тренироваться. И послезавтра. Каждый день. Мне надо многое успеть, — и молящие глаза, лукавая улыбка и все данное от природы обаяние направились на моложавого мужчину напротив. Этот мужчина обладал властью, и бразды правления сконцентрировали в его руках большую часть мира. И он не собирался останавливаться на достигнутом. Как и она. В этом и были похожи, как две капли воды. Наверное, поэтому он пришел на зов.
Золо, покачав головой, сел рядом на возникший из пустоты стол. Эмиссар сконцентрировался, и Лера ощутила подъем сил. Сердце перестало трепетать, разгоряченное тело остудилось, а во всем теле стала ощущаться легкость, словно его хозяйка хорошенько выспалась и размялась.
— Скоро тебе не нужно будет оружие, чтобы справиться с врагом, — обронил Золо.
— Ты встроишь в меня пистолет?
— Я сделаю кое-что получше. Боишься молнии?
— Молнии? К чему этот вопрос? Люди пугаются грома, а не самой молнии. Хотя смертелен не гром… Вроде каждый это понимает, но продолжает пугаться грома. Так к чему ты это про молнии? Оденешь меня в доспехи и выпустишь в поле?
— Это идея, ха-ха-ха, но нет… Я же обещал кое-что получше. — Глаза Золы сверкнули черным. Бледно-зеленая радужная оболочка вдруг потемнела, и весь белок заволокло черным туманом.
Лера не успела испугаться. Было мимолетное ощущение, что внутри что-то взорвалось, потом перед глазами поплыло и резко все встало на свои места. Мир вокруг ничуть не изменился. На столе также стояли фрукты, и рука невольно схватила бокал вина. Тем более что мужчина напротив поднял второй бокал, и его баритон прокатился по пустому просторному помещению, без окон и дверей, но освещенному так, словно солнце проникало и сюда.
— За новую тебя!
И бокалы встретились.
Через три глотка свет в глазах Леры померк. Золо подхватил падающее тело.
— Нет, ты не умрешь, проснешься другой в нужный день. И если выживешь в ту встречу, будешь моей ученицей. Пока же просто спи, подождем следующего хода. — Золо подошел к стене и в сплошной стали образовался проход. Он и она исчезли в нем, погружая комнату во мрак.
Над Нью-Йорком сгущались тучи.
Трасса на пути в Хабаровск.
Вечерело. Три бронированных джипа составляли кортеж Василия Васильевича Ботаникова. Член Совета в кои-то веки выбрался с базы домой. Повод был железобетонный — день рождения матери. В этот раз отказать по какой-либо причине считал кощунством.
Его автомобиль двигался в центре колонны, и Гений, занимая все переделанное заднее сиденье, ни на миг не отрывался от дисплея ноутбука. Сводки мелькали перед глазами, и даже закат не мог привлечь к себе больше чем на мгновение. Лютый и Седой впереди по обыкновению вполголоса переговаривались. Речь шла о званиях. У самих была форма офицеров; у Лютого черный комбинезон с нашивкой щита, у Седого — щит с топором. Парни в ведущей машине и в машине позади были «волкодавами», в сером.
В висок кольнуло. Вася прикрыл крышку ноута и склонил голову к коленям. Сейчас должна была снова начаться головная боль. Хронический недосып делал свое дело. Стоило помять виски, понажимав активные акупунктурные точки, и продышаться. Стоило забыть о работе на пару часов и посвятить время матери. Она, конечно, обеспечена и живет теперь в новой квартире, ни в чем не нуждаясь, имеет возможность строить новую жизнь, но очень скучает. Годами он был с ней рядом, бок о бок. И вот каждый день, каждую ночь живет где-то в другом мире, с другими законами и правилами игры.