Скорость пришлось немного сбавить — пот попадал в глаза и мелькающие двузначные циферки этажей стали расплываться. Требовалось немного охладить тело и запастись энергией окружающего пространства. Пригодиться. Неразумно врываться в драку, пытаясь помочь и тут же падать под ноги врагу от усталости, обезвоживания и разрыва изношенного сердца. Сёма сбавил скорость до человеческих мерок, снизил голос, продолжая полушёпотом:
Сёма содрал насквозь пропотевшую майку. Тело обдало прохладой. Дыхание выровнялось. Стягиваясь, как пружина перед последним броском, наблюдая перевалившие за полсотни циферки этажей, он шептал себе и шептал:
Сёма восстановился и начал добавлять скорость. Злые слова полетели с губ, глаза налились кровью, сорвался в последний рывок, договаривая:
Предпоследний этаж привёл в пентхаус. Выше только крыша. Сёма стиснул зубы и, перехватив поудобнее скользящую от крови секиру, плечом врезался в большие, широкие двери. Отбросило, как мячик. Тогда, взревев, поднялся, разогнался и в широком прыжке почти отключил разум. Нога врезалась в дверь.
Скорпион
Нью-Йорк. Несколько минут назад
— Ты её не получишь! — Прокатилось по полупустому помещению, отразилось от стен, стёкол и тяжёлым эхом вернулось к Эмиссару. Золо взревел раненым зверем снова. — Сах"рэ!
Стёкла по всему периметру пентхауса разлетелись вдребезги от магического волевого слова. Осколки стёкол верхнего этажа небоскрёба волной вылетели наружу и устремились вниз. Падая со сто двадцатого этажа, разгоняясь, острые кромки приобрели убойную силу. Прохожих постигла печальная участь. Кровь побежала по асфальту. Улицы взорвались отчаянными криками.
Эмиссара не заботили подобные мелочи.
Чудовищный ветер ворвался сквозь выбитые стёкла, загудел. Его порывы на верхних этажах порой достигают огромной скорости. Именно поэтому все этажи в небоскрёбах выше двадцать пятого этажа наглухо задраиваются.
Вместе с ветром в тёплое помещение ворвалось стужа зимняя стужа. Но этот холод не мог смягчить кипящий нрав бойцов.
Скорпион опустил сложенные ладони. Серебристая завеса щита померкла. Он принял на себя волну, полностью защитив хозяина.
— Сами как-нибудь разберёмся. Без тебя… Или лучше от слова "бес"? Ты мелкое, ничтожное существо, удушившее собственного брата ради силы, которую посулил тебе бес. Подлая тварь, по порабощённым душам, вылезшая наверх правления.
Золо исчез в воздухе. Чёрная молния устремилась к вихрастому гостю, но вновь растаяла о щит, частью отразившись в стену. Стена оплавилась высокой температурой, оставляя внушительную воронку.
Новый выпад сбоку и Сергей вскинул руки, разрезая волновой выпад на две части. Пол и стены за спиной потрескались. Волна вырвала кусок гранитной колонны и затихла, потеряв мощь. Кулак Скорпиона объяло огнём. Эманация элемента четвёртого уровня поплыла по воздуху вместе с ударом.
Появившийся Золо замедлился, выставил воздушный щит и перехватил удар. Но пропустил нужный момент и опалил себе манжет рубашки и запястье. Эмиссар морщась, отскочил от Сергея. Ухоженное лицо исказилось. Не привык к боли.
Скорпион, улыбаясь, облизнул вздувшийся волдырь на костяшке. Рана исчезла, больше не напоминая, что с огнём шутки плохи.
— Знаешь, Золо. Зря ты всё это затеял. Не скажу, что потерял время, наоборот, стал сильнее. Но это обернулось катастрофой для тебя самого. Я вырежу Эмиссаров и всех приспешников. Весы замкнуться. Ваша игра больше не к месту. Хозяин будет низвергнут. Система порабощения душ прекратит существование. Этот мир больше не будет Чистилищем.
— На колени, щенок! — Глаза Золо почернели от бесовской ярости. Воздух в зале сгустился, потяжелел. Слух Сергея резанул до боли тонкий звук, за гранью человеческого восприятия, но напрямую воздействующие на мозг. Волны усилились, странная мелодия заставила мозг верить, что кожу режет ножами.
Давление на перепонки плавно повышалось, грозясь лишить слуха, искалечить тело и убить в жутких муках.
— Ты меня не понял? Вы больше не к месту! — Скорпион сдвинул руки, выставляя ладони.
По полу и потолку пошли трещины. Мебель, встретившуюся на пути, разнесло в щепки. Золо отбросило в стену. Эмиссар распластался на ней, обливаясь кровью.
— Шельэ хаса, — прошептали губы Золо.