— Время ленча? — Обронил Сёма, присаживаясь в соседнее кресло и двигаясь поближе к пламени камина. Немного знобило, и камин в довольно тёплый день был к месту.
— За четыре дня на плоту, нас спасли четыре вещи, — обронил Скорпион, не меняя застывшей мимики. — Тёплое течение, пасмурная погода, отсутствие штормов и… Зея. Вот вещь так вещь…
— Зея? — Сёма вспомнил запах на подушке и перед глазами всплыл укоряющий взгляд Марии. Треснул себя по лбу. — Так это точно был не сон. Чёрт… Да кто она такая, эта Зея?
Взгляд Скорпиона ожил. Он поставил чашку с блюдцем на стол и повернулся к брату:
— Я чувствовал шлейф ауры Мёртво. Она его близкий. Или помощница или очень приближённый человек. Мне кажется, совсем не случайно её яхта бороздила океан. Я только не понимаю, почему мы ещё живы. Вероятно, ей…
Воздух в комнате потяжелел и поплыл. Словно незримым паром заволокло помещение, и на ковре материализовалась длинноногая дева с короткой, модельной причёской чёрных волос. Она была в облегающем красном платье с глубоким разрезом и невысоких туфлях со сверкающими камнями у носков. Туфли полетели в сторону, а дева приблизилась к камину и неожиданно ловко присела на колени Сёмы. Блондин оторопел и попытался свалиться с кресла, но хрупкая девушка, что почти ничего не весила на коленях, каким-то странным образом удержала. Вдобавок впилась страстным поцелуем в губы.
Сёма ощутил, как отнялись руки. Он не мог ими пошевелить, чтобы отстранить её, он не мог встать, и не мог заставить себя поверить в то, что этот поцелуй ему… неприятен.
Сергей сидел в кресле и смотрел в огонь. Голова была странно пуста. Помогать в такой ситуации не видел смысла. Брат вполне мог оттолкнуть её и сам. Да и помощи не просит. Неужели эта дева за три ночи лечения заткнула за пояс Марию, с которой брат дружил более трёх лет? Любовь странная штука. Видимо, люди непостоянны. И этот случай не хуже, чем у него. Сам уже не мог понять, любит ли ту рыжую или то, что пытается догнать, всего лишь миф, всего лишь убеждение и форма эгоизма? Ей, скорее всего, просто нужна была свобода…
Зея, наконец, разомкнула объятья и отстранилась от блондина. Тот пылал багровой краской и в глазах горел огонь:
— Зачем?.. Чем я теперь отличаюсь от…
Зея молча прислонила палец к губам. Сёма затих. Волной накатило безразличное чувство. Хотелось тепла и покоя. Тело снова начало морозить. Дева словно ощутила этот холод и крепче прижалась. От неё пошло умиротворяющее тепло, и запах её тела казался Сёме близостью ангелов.
Зея повернулась к Скорпиону:
— В моём доме вы под силовым коконом. Можешь использовать ступени без боязни быть застигнутым. — Она разговаривала на английском, а Сергей уже и забыл различие в языках. Со смысловым переводчиком Тосики все языки мира были, как родной, только странно короче, как будто людям было лень договаривать слова, и ограничивались обрубками.
Сергей едва заметно кивнул и прикрыл глаза. Последовательно в теле всплыли двадцать врат, а затем открылись двадцать первые и… двадцать вторые. На "плоту" было много времени, чтобы подумать и чем больше слушал океан и смотрел слезящимися глазами на затуманенное солнце, тем ближе подступал к этим воротам, осознав, как можно распахнуть "материальное физическое тело". Эта ступень была весьма кстати, так как за время плавания в организме скопилось много соли и её требовалось нейтрализовать, чтобы слабость ушла и тело работало, как и прежде.
На коже выступили капельки пота. Если бы кто вздумал попробовать их на вкус или провести лабораторные анализы, что обнаружил бы, что состав пота напоминает воду Мёртвого моря. Промиле в нём было едва ли меньше.
Рубашка промокла, штаны тоже. Скорпиона поднялся с кресла:
— Я в душ.
Сёма попытался рвануть следом, но новый поцелуй ещё надолго пригвоздил к спинке дивана. Её чарам в нынешнем состоянии противостоять не мог. А брат то ли ненароком, то ли намеренно и не пытался помочь.
Блондин был в плену и едва ли хотел на волю. Где-то даже понимал, почему на этих землях веками назад пылали костры инквизиций.
Грузия
Тбилиси
Даниил Харламов тянул из стеклянной бутылки светлое пиво и ловил на себе недоброжелательные, нейтральные и спокойные взгляды с соседних столиков. Кафешка под открытым небом разделилась на три фронта: тех, кого в стране всё устраивало, тех, кому всё равно и тех, кто сегодня будет зажигать. В прямом смысле. Ночь будет полна огней не только фонарей, вывесок и фар автомобилей. Коктейли Молотова примут участие вместе с гранатами слезоточивого газа, дымовухами, резиновыми пулями, водомётами и бронетранспортёрами. Оба лагеря готовятся к противостоянию. Скучать не придётся.
Первых настроенных было два человека, вторых три, а последних семь… столиков. Терпение народа лопнуло. Власть, словно изгаляясь, настроила против себя абсолютное большинство. Пусть большой северный медведь не бьёт лапой, занятый суетой вокруг олимпиады, но Антисистема отрезанные головы солдат-миротворцев не забывает. И еженедельные бессмысленные провокации порядком надоели. В конце концов, если Золо выкупил мозг и руки президента, то почему всё остальное тело должно напрягать окружение, махая незаряженным автоматом? Триста лет спины и плеча не должны заканчиваться ножом в копчик.
Даниил допил бутылку и кивнул официантке, показывая палец повтора. До задания ещё четыре часа. Стоит убить время и остыть, чтобы не начать разносить всё в пух и прах всё, за причинённые совсем не по теме обиды.
Девять человек — по введённой вчера Василием классификации — семеро "ветеранов" и двое "мастеров", ждали в разных концах города. В условленное время, когда небо окрасится багровым, будут ждать в условленном месте. С оружием проблем не возникало — посредники снабдили всем необходимым и даже больше. Но огнестрельного брали по минимуму. Не шумиху пришли делать, просто убраться. Вынести мусор, пока не начал гнить, разнося полчища крыс и заразные болезни. Да и специалисты военного промысла Антисистемы, носили свои звания не просто так. Харламов "Медведь" ручался за каждого, раздавая звания. При себе держал только самых опытных ликвидаторов.
Взгляд привлёк рослый мужик с ранней, лысой заплешиной. Он с самого начала смотрел на русые волосы гостя столицы враждебно. Те по длине закрыли уши, но ещё не сползли на плечи. Он походил на борца и, привлекая внимание, кивком в сторону показал, что хочет продемонстрировать заезжему стандарт моды. В ответ Даниил сжал пустую бутылку.
Стекло разлетелось.
На миг кафешка погрузилась в тишину, лишь телевизор у бара продолжал докладывать обстановку в стране: "В Грузии всё спокойно". Затем двое за "враждебным" столиком молча поднялись и ушли восвояси. С ними ещё пара стариков, не собирающихся ввязываться в какие-то проблемы.
Харламов кивнул официантке, и кафешка снова настороженно загудела. Через три минуты, когда косые взгляды убедились, что тряпка официантки осталась сухой, без кровавых пятен, говор разгорелся ярче. И Даниил, обладая отличным слухом, мог лишь вздыхать — по-грузински знал лишь пять десятков основных обиходных слов.
Пригубив вторую бутылку и всем видом показав, что не собирается уходить раньше, чем захочется, снова погрузился в мысли.
"Горэ затих, взяв безвременный отпуск, и Золо возликовал, полагая, что раз Дух выбыл, а Слава всё ещё спит, район автоматически перешёл под его юрисдикцию, но Антисистема слишком закрепилась на Кавказе, чтобы не пытаться обрубить эти щупальца. Да Рыси достался во владение огромный кусок: от Курил и Манчжурии, до Урала и Казахстана. Не по возрасту и сложно усваиваемый, но наследник старается. Было бы больше силёнок, взял бы земли до Белоруссии, но Бодро вроде как смотрит за вотчиной спящего. Странная игра. Даниил в принципе не понимал, почему место спящего вакантно. Неужели у Славы не было ближайших помощников? Правой и левой руки?".