— На девять!
— На двенадцать!
— Сука, этих выродков здесь больше сотни!
Снова рокот автоматов, отблески искрящегося света. Хруст костей.
Волки продолжали выбегать из леса. Свинец дырявил мразям глотки.
— Лом! — крикнул Кувалда. — Взади!
Небольших размеров сукин сын вынырнул из темноты, проскочил сквозь туши убитых сородичей и вгрызся бедолаге в горло. Кровь.
— Егерь, — гаркнул Хриплый, отбиваясь от толпы тварей, — на девять!
Перевозчик повернулся. Отбил очередью одного ублюдка, затем развернулся — снял другого. Кровь.
— Иди в задницу, сука! — раздался крик среди хаоса, а затем тут же стих.
— Кувалда!
Выстрелы. Кровь. Боль.
Дуб оказался не в том месте. Несколько волков накинулись на парня слишком быстро, чтобы он сумел среагировать. Даня услышал лишь хруст его костей. Вдруг юноша почувствовал позади себя ублюдка. Развернулся. Только чудом волчьи когти не пробили его артерию.
Зевс молнией метался в рядах монстров, пытался прорваться через накатывающую волну.
Людей все меньше. Земля хлюпала от крови, ломилась от рухнувших на нее тел.
Группа отстреливалась как могла. Патроны выходили. Пока одни перезаряжались, другие их крыли. Новичков оттеснили ближе к центру, но и это их не спасло.
Волк оторвал челюсть от тела очередного бедолаги. Даня узнал в нем Ваню. Всё будто стихло. Вдруг Даня увидел. В мерцающих отблесках света, в пучине теней он заметил горящий волчий глаз. Несмотря на царящий вокруг хаос, монстр был спокоен. Он скалил клыки. Вожак был огромен и страшен: пепельная шерсть, украшенная десятками шрамов, безумно длинные острые клыки. Морда его была в крови, еще не успевшей впитаться в шерсть.
Был только Пепел и его жертва.
Вожак оскалился. И помчался вперед.
Сердце бешено клокотало, намереваясь вырваться из грудной клетки.
Выстрелы. Кровь. Снова выстрелы. Снова кровь.
Пепельная стрела помчалась сквозь преграды из тел, прогрызаясь вперед.
— Дядя, — рефлекторно крикнул Даня, подняв перед собой калаш, чтобы защититься. — Дядя!
Он не успел. Пепел оказался слишком близко. Даня видел блеск его окровавленных клыков, его ужасную гримасу, обожженную каким-то безумным голодом и яростью. Он увидел блеск янтаря.
Секунда. Секунда отделяла его от смерти. Но костлявая старуха забрала не его.
— Дядя!
Хриплый лежал на земле, что кипела от крови. Выстрелы не прекращались, но их было все меньше.
— … ги отсюда! Сзади! Сзади! Нет!
Хруст костей. И волчий вой.
В тело Артема вгрызся Пепел. Хриплый смотрел ублюдку в глаза и старался как можно глубже вогнать охотничий нож волку в горло.
Внутри что-то щелкнуло. Глаза залила ярость. А дальше все как в тумане.
Нож. Крик. Удар.
— Ублюдок! Сука! Сука! Сдохни, выродок!
Блеск когтей. Даня чувствовал, как его кожу рвут, добираясь до костей. Умирающий волк не жалел сил. Пусть их оставалось совсем немного.
Когти ударили по лицу, затем по груди. Даня вдруг перестал видеть. Но он продолжал вытягивать нож и вгонять его в плоть снова и снова, чувствуя, как волчья кровь жжет его лицо.
— Сгною, падаль, — шипел парень, уже не чувствуя тела. — Сгною, урод…
Волк вцепился в плечо. Даня дико взвыл, но ударил. В последний раз.
Бьющая серебром луна разбивала оковы туч. Холодный свет ступил на кровавую землю. Наконец, стало тихо.
Пестрящий ковер из листьев устилали трупы. Они безразлично смотрели в мрачную небесную гладь.
— Тем, тема, живи, я сейчас…
Он смотрел, как массивы облаков кораблями плыли по небесной глади. Слушал тихий шум ветра.
— Мать твою, у тебя кровотечение!
Егерь пытался остановить кровотечение, но его руку перехватила ослабшая рука Артема.
— Послушай, Дамир, — еле слышно прошептал он. — Послушай…
— Ты умираешь, Тем! Понимаешь?! Ты умираешь!
— Зна… Кхе… Знаю я… Послушай меня, в последний раз, Мир, послушай.
Егерь почувствовал дрожь в руках. Сердце сдавило от боли.
— Прости, Тем…
Хриплый с трудом вздохнул.
— Я тебя прошу, — с трудом проговорил он, — вытащи Даньку. Прошу тебя, Мир, вытащи его. Нельзя ему… Вот так вот помирать.
— Тема, есть шанс…
— Поклянись мне, Дамир, — прервал он, — что спасешь его. Спасешь моего Даньку…
Егерь взглянул в гаснущие глаза своего друга.
Зашумел ветер, играя с листьями берез. Луна ярко светила как никогда.
— Я клянусь тебе, Тем, — наконец проговорил Егерь. — Всей своей жизнью клянусь, что вытащу твоего пацана. Клянусь.