Однако случалось такое редко. Во-первых, потому что Герек по-прежнему бывал просто невыносимым типом, к тому же продолжал вызывать инстинктивный страх. Во-вторых, потому что влияние клятвы усиливалось; Элья становилась всё более раздражительной, готова была в любой момент удариться в панику — и тогда обрушивалась на Герека с проклятиями и всей силой оставшейся в ней «тьмы», потому что именно Герек был во всём этом виноват.
Но тот день начинался хорошо. «Пожалуй, даже слишком хорошо», — говорила себе потом Элья. В городе она купила замечательную, при ней забитую курицу и ещё кое-какие продукты. Герек сначала куда-то исчез, заставив понервничать, но потом вернулся и покорно нёс корзинку до самого дома. Хотя мог, по своему обыкновению, оставить спутницу на рынке одну, а потом заявиться уже домой, причём ближе к полуночи. Элья, не удержавшись, съязвила по этому поводу, но про себя решила, что порадует его сегодня вкусным обедом. По крайней мере, постарается.
Честно говоря, Элья прежде и не представляла, что когда-нибудь процесс приготовления пищи будет доставлять ей такое удовольствие, и неустанно благодарила про себя Гарле-каи за то, что та научила её стряпать. Пока Герек сидел у себя наверху, Элья возилась с курицей: резала, натирала специями, искала сковородку с крышкой. Взяла сметаны, купленной накануне у молочницы вместе с парным молоком (целый кувшин они с Гереком прошлым вечером уговорили на двоих со скоростью заправских собутыльников), и намешала соус.
В общем, должно было получиться что-то очень вкусное. Однако получилось ли, Элья выяснить не успела: стоило ей достать глубокую сковородку с готовой курицей и поставить её на плиту, подвинув к наименее горячему углу, как кто-то постучал в дверь.
Ответа незваный гость дожидаться не стал — сразу вошёл.
Элья, выглянувшая из-за печного стояка, с трудом удержалась от вскрика.
Она видела его в профиль — пересекающим порог и останавливающимся, то ли в нерешительности, то ли в задумчивости. Он был в шляпе и плаще, пола которого оттопыривалась из-за висящей на поясе шпаги, а его каштановые волосы были чуть короче, чем раньше, но всё так же вились лёгкой волной.
Лэрге Саввей.
Граф медленно повернул голову, оглядываясь, и Элья отпрянула назад. Она знала, что успела, знала, что он не заметил её. Приобретённые в Белоборе инстинкты внезапно обострились и словно сказали бывшей служанке Подземного Дворца: этот человек здесь не случайно. И этот человек опасен.
Стараясь не наделать шума, Элья взяла нож, которым давеча резала курицу. Нож был помытый, но ещё не высохший, и мокрая ручка так и норовила выскользнуть, даром что деревянная. Девушка крепче сжала пальцы.
Только бы Гереку сейчас не пришло в голову спуститься!..
От того, что Элья услышала дальше, она похолодела:
— Господин травник? Я прошу прощения за вторжение, но у меня есть к вам разговор…
Элья слышала скрип половиц — Лэрге осторожно ходил по комнате, явно не собираясь покидать этот дом просто потому, что хозяина не оказалось внутри.
Раньше у него было куда больше такта, подумала Элья.
Ей не нравился этот голос. Ей не нравилось, что настороженности в нём было больше, чем приветливости.
В конце концов, ей не нравилось, что человек, пытавшийся убить Герека, оказался у него дома.
«И он даже знает, что Герек — травник».
Что-то тут было нечисто…
Элью вдруг осенило, от каких «нежелательных гостей» были наложены чары на второй этаж. Не от неё, не от нежити. Герек не лгал. Просто там, наверху, было что-то такое, что не могло понравиться приближённым принца Панго. В число которых теперь, конечно же, входил шемейский дворянин, вместе с Грапаром, Маролем и Жеррой. Лэрге никогда не был похож на человека, который легко меняет выбранную дорогу.
Шаги приближались.
«Уходи, уходи, пожалуйста», — молила про себя Элья. Лэрге всегда хорошо к ней относился. Было бы жаль отправлять его на тот свет.
Да ещё и труп посреди кухни… сможет ли Герек что-то сделать с ним своей магией?..
Так, стоп.
Это тьма в ней говорит, неизбывная тьма белоборских болот. Нельзя даже мыслить о подобном. И не она ли кричала посреди Белобора о том, что никого не будет убивать?..
И вообще, таким людям, как граф Саввей, лучше не угрожать — он этого не простит даже женщине.
Когда граф вышел из-за печного стояка и повернул голову, Элья лишь слегка вздрогнула.
Надо отдать Лэрге должное, он растерялся всего на секунду.
— Счастлив видеть вас, госпожа Элья. — Граф снял шляпу и поприветствовал её лёгким поклоном. — Вы — хозяйка этого дома?
— Нет, я не хозяйка этого дома, Лэрге, но знаю, что вам лучше уйти.
— В самом деле? Почему? Я слышал, здесь живёт травник из Лесного Клана по имени Грок, мне необходима его консультация…
— К сожалению, он не сможет дать вам никаких консультаций. — Элья шагнула ему навстречу, пряча за спиной руку с ножом, и остановилась, пытаясь всем своим видом показать, что у неё мало времени, и она ждёт, когда Лэрге двинется обратно к выходу. — Пожалуйста, уходите отсюда. И… я, конечно, могу надеяться, что вы никому не скажете о том, что видели меня здесь, да?..
— Вы слишком жестоки. Вы выгоняете меня, не удовлетворив моё любопытство. Я так давно не видел вас, и был уверен, что ещё долго не увижу…
— Я выбралась. Случайно. Лэрге, пожалуйста…
Элья, скованная внезапным ознобом услышала, как скрипят ступеньки лестницы. Как если бы со второго этажа бодро спускался небольшой слон.
Она шагнула немного вбок — теперь Лэрге, чтобы продолжать с ней беседу лицом к лицу, вынужден был бы встать спиной к лестнице.
Однако вместо этого он повернул голову на звук. Что было его ошибкой, потому что к его горлу тут же прижалось острое лезвие.
— Мне очень жаль, граф.
Лэрге метнул в её сторону мрачный взгляд без малейшего признака испуга или — что было даже обидно — удивления.
— Что за… — начал было Герек, замерев на середине лестничного пролёта. — Элья, не трогай его, опусти нож, он свой!
— Что значит — свой? — буркнула Элья, не сводя взгляда с графа. Тот, в свою очередь, прикрыл глаза и странно, вроде как раздражённо, двинул челюстью.
— Опусти нож, — повторил Герек. — Он пришёл сюда ко мне, и вовсе не для того, чтобы убить.
Элья опустила слегка задрожавшую руку.
Маг поспешно сбежал с лестницы и направился к ним. На чердаке ему явно стало жарко, он сбросил жилетку и остался в одной рубашке чёрного цвета, такой потрёпанной, что о её возрасте можно было бы только догадываться.
Элье почему-то стало за него неловко, хотя момент для подобных эмоций был более чем неподходящий.
— Надо было тебе тогда в голову стрелять. — Лэрге недобро зыркнул в сторону мага. — Стоило тратить на тебя время, рассказывая, что можно говорить и что нельзя, чтобы ты так глупо прокололся.
— Думаешь, она бы не убила тебя?
— Меня сложно убить, Герек. Во всяком случае, таким способом. Что она здесь делает? Надеюсь, ты знаешь, кто это?
— Это наш козырь, — гордо ответствовал Герек. Он осторожно забрал у Эльи нож и положил его на поверхность, которая была ближе всего — на подоконник. — Сядем, поговорим?
— Как она здесь оказалась? — повторил Лэрге, не двинувшись.
Он не повышал голоса, а выражению его лица более прочих подходило определение «вежливая заинтересованность». И тем не менее, Элье стало не по себе. От этого человека исходило ощущение спокойной уверенной силы. Силы, которая в любой момент могла обратиться против неё — и Элья чувствовала, что в этом случае не помог бы даже Герек с его магическим даром.