Неясно было, сколько именно Элья так просидела, накапливая в себе тьму и гнев. Но когда дверь открылась, и в гостиную вошёл Грапар, она уже была готова к тому, чтобы вцепиться зубами в его горло.
Он был во всём виноват. Даже в том, что она сейчас с трудом сдерживала себя — эту животную ярость, эту печать белоборской нечисти Элья приобрела именно благодаря Грапару. Эта «тьма» была порождена его именем в большей степени, чем порядками в Подземном Дворце: они лишь выпестовали и подкормили посаженный им росток.
— Что ты тут делаешь? — Грапар говорил спокойно, но Элья чувствовала его страх — той безымянной частью своего сознания, которая работала сейчас лучше прочих. Грапар испугался её — испугался её взгляда, её неподвижности. — Все уже в зале, кроме нас с Лэрге — у нас вроде как негласное соревнование, кто первый тебя найдёт. Видишь, я победил!
Он нервно улыбнулся. Элья молчала.
Имя Лэрге слегка отрезвило её. Если бы Грапар не произнёс его, Элья бы опустилась ещё ниже — к той ступени, откуда бросаются, оскалив клыки, и раздирают чью-то глотку.
Лэрге. Саррет.
Маячок, который неустанно тянул её прочь от «тьмы».
— Ладно, — раздражённо мотнул головой Грапар. Элья про себя отметила, что для шпиона он слишком нетерпелив. Хотя, возможно, он давал себе волю только тогда, когда не работал, когда снова становился самим собой… — Не хочешь — не иди. Но это потом будет чревато, знаешь? Послы уже ждут в антикамере… Сомневаюсь, конечно, что их впустят раньше, чем через час, но таковы негласные правила этикета…
По лицу Эльи зазмеилась улыбка. Да, она не станет взгрызаться ему в горло — но гнев, бушующий в крови, всё-таки нужно куда-то девать.
— Твои друзья, да? Послы, я имею в виду? Они ведь тоже иланцы…
— Что случилось? — нахмурился Грапар, закрывая дверь. — Ты как-то странно на меня смотришь…
— В самом деле? — Элья медленно поднялась с пуфика и склонила голову набок. — Странно — это как? Не по-человечески? Ты, верно, опять забыл, что я не совсем человек, да?..
— Пожалуйста, только не начинай… — поморщился Грапар.
— Что, неприятно? — Она начала к нему приближаться — плавно, скользяще, по-змеиному. Медленно-медленно, накапливая яд и готовясь нанести удар. — То есть, сидеть за одним столом с человеком, чьи руки по локоть в крови — это для тебя нормально, а слушать о том, что я — нежить, нет?
Грапар пристально посмотрел на неё. Сделал несколько шагов навстречу.
— Ты не понимаешь. Скариф… Так нужно.
— Нужно, значит?! — взорвалась Элья. Она ненавидела этот взгляд — убедительный, властный, тот самый, на который она когда-то повелась в «Колоколе». Только вот этот взгляд почему-то делал из неё человека, помнящего, уязвимого — и поэтому яд, который она выплёвывала, принадлежал сейчас вовсе не нечисти. — Ах, нужно!.. Так вот, что я тебе скажу, ублюдок!..
— Элья…
— Нет, ты послушай! Да, пускай я — грязная, болотная дрянь, но я не собираюсь пачкаться ещё больше, залезая в то дерьмо, в котором ты плаваешь! И до конца жизни в нём плавать?! Нет уж, спасибо! Как тебя самого не тошнит?! Или ты родился уже в дерьме? Кем, кстати, были твои родители? У вас в Илане вроде тоже приветствуется семейное дело, да? Может, ты с пелёнок привык ко всей этой гадости, пил её вместо материнского молока, и теперь…
Грапар в самый последний момент сдержал замах. Именно поэтому Элья отлетела не к роялю, а всего лишь к пуфику.
Приподнявшись на ноющем локте и ошалело касаясь разбитой губы, она с удивлением воззрилась на Грапара. Тот судорожно сглотнул, дёрнулся было в её сторону — но потом, растерявшись окончательно, бросился вон из комнаты.
— Грапар, дружище, вы уже направляетесь?.. — услышала Элья донёсшийся из коридора голос Лэрге.
Недосказанная фраза повисла в воздухе — а может, слишком плотно закрылась отброшенная Грапаром дверь, и поэтому Элья не слышала окончания. Она не успела задаться вопросом, догнал ли Лэрге Грапара и что хотел ему сказать, как дверь распахнулась снова, и на пороге возник граф Саввей собственной персоной. В парадном чёрно-золотом камзоле, при новой шпаге, готовый к встрече с иланскими послами… к очередной игре.
Саррет.
— Что, в зал? — спросила она, чувствуя себя до странности спокойно и даже умиротворённо. — Сейчас я приду, граф, передайте там, пожалуйста…
Он вошёл в комнату, приблизился и сел перед ней на корточки. Взгляд его был прикован к её разбитой губе
Элья посмотрела на Лэрге почти так же удивлённо, как до того смотрела на Грапара. И вдруг увидела нечто странное, даже страшное: едва неуловимые изменения, происходившие с его лицом. Его черты словно бы становились чётче, ужесточались, глаза чуть заметно потемнели, сменив привычный стальной цвет на более глубокий предгрозовой оттенок.
Граф Саввей сейчас бы развил бурную деятельность: помог бы девушке подняться, а то и перенёс бы на диванчик, побежал бы за йодом и нашатырём, или, по крайней мере, позвал бы слуг…
Саррет медленно поднялся.
Видя, что он собирается развернуться и уйти, Элья поначалу слегка опешила, но потом снова посмотрела на его лицо, теперь снизу вверх. Это было лицо человека, перешагнувшего какую-то невидимую черту.
Элья вдруг вспомнила услышанные однажды слова Герека: «Вроде нормальный, адекватный человек, а иногда, бывает, как выкинет что-нибудь…»
— Я его спровоцировала, — поспешила сказать Элья, холодея изнутри. — Я оскорбила его…
Саррет коротко взглянул на неё — но будто не увидел.
А потом всё же развернулся… и пошёл к выходу.
— Нет! — Элья вскочила и повисла на его руке. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста… я сама виновата, я же говорю, я его спровоцировала…
Он снова на неё посмотрел, но не сказал ни слова. Сосредоточенно, один за другим, разжал её пальцы и подошёл к распахнутой двери.
— Саррет! — отчаянно-надрывным шёпотом позвала Элья, уже на пороге хватая его за отворот рукава.
— Вы что, рехнулись?! — приглушённо рыкнул Саррет.
Вырвал руку — и ушёл в сторону лестницы.
Элья точно знала — сейчас произойдёт катастрофа. Катастрофа, которая погубит и Саррета, и её саму. Нужно было что-то придумать, что-то предпринять… но единственное, что она могла делать — это бежать следом за ним, пытаться доказать невиновность Грапара, взывать к здравому смыслу…
Только вот шёл Саррет слишком быстро.
А у Эльи гудела голова от удара, и от волнения не хватало воздуха. Один раз она споткнулась и чуть было не упала — и это задержало её ещё больше.
Она не успевала, не успевала безнадёжно…
Когда Элья вбежала в зал, Саррет уже приблизился к своей цели. В отличие от самого Грапара, он ударил в полную силу — под возмущённый ропот и чьё-то аханье. В зале было немного людей, но всё же их хватало: некоторых специально пригласили для этой встречи — из Бельзута и из более отдалённых городов. Там были и аристократы, и придворные дамы…
И все они видели, как Грапар рухнул на пол, как пытался подняться под разъярённым взглядом шемейского дворянина, и как маленькая женщина в белом платье, вбежавшая следом, в крови, в слезах, выкрикнула:
— Нет, пожалуйста, нет!!
Элья бросилась к ним, оскальзываясь на начищенном паркете, не видя ни возмущённых придворных, ни самого государя, поднявшегося со своего сиденья, ни спокойно восседавшей по его правую руку Макоры.
— Прошу вас, граф… — выдохнула Элья, становясь перед Грапаром, лицом к Лэрге. — Это была случайность…
— Не случайность… — разбитыми губами ответил Грапар. — Я виноват перед тобой, Элья… Прости меня… Это… всё правильно. — Он повысил голос, обращаясь ко всем: — Прошу прощения за этот инцидент, всё в порядке.
Зал моментально наполнился шепотками и выкриками: