По мере сил Васо старался сдерживать свои порывы и обещание, но однажды все-таки его нарушил.
В бою за деревню Семеновку Киквидзе дважды ранило — в голову и ногу. Медведовский силой заставил его покинуть позицию, увез в деревню Мачеху, где и уложил в полевой лазарет. Вдруг поступило донесение, что близ хутора Завязинского красновцы прорвались в тыл, захватили батарею и пытаются вывезти ее в свое расположение. Этого Киквидзе стерпеть не мог. Кое-как натянув галифе, не обращая внимания на крики сестры милосердия, пытавшейся ему помешать, он выбежал (так ему казалось, на самом деле допрыгал на одной ноге) на улицу и через минуту уже мчался в открытом автомобиле к хутору. За ним понеслось несколько бойцов из эскадрона «чертей».
Настигнув белых, Киквидзе открыл по ним огонь из установленного в автомобиле пулемета «льюис». Казаки в свою очередь атаковали машину. Один из шоферов был убит. Пока его место занимал второй водитель, к автомобилю вплотную подлетел казак и взметнул над головой начдива шашку… Чудом успел увернуться Васо, смертельный удар чудовищной силы обрушился на борт. В тот же миг Киквидзе застрелил казака из маузера.
Батарею удалось отбить.
…Анатолий Железняков был вскоре из дивизии отозван и послан на другую военную работу. Всего на несколько месяцев пережил он друга. Легендарный матрос был смертельно ранен 26 июля 1919 года, командуя бронепоездом имени Худякова. Было ему тогда чуть больше двадцати четырех лет.
В широко известной песне есть такие слова:
На самом деле Анатолий Железняков похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище рядом с своими боевыми друзьями Василием Киквидзе и Самуилом Медведовским.
…Как ни пытались белые сбить 16-ю стрелковую с ее рубежа, ничего у них не вышло, хоть и добивались они иногда частичных успехов и наносили ощутимый урон. Случалось даже, что оказывалась дивизия в критическом положении, но все же выстаивала, собиралась с силами и отбрасывала врага на исходные позиции, а то и дальше.
К зиме — студеной, с резкими, порывистыми ветрами, какой давно уже не выдавалось на Дону, — дивизия занимала боевой участок протяженностью до ста километров. Соседом справа была бригада Р. Сиверса, слева — 23-я дивизия Ф. К. Миронова. Каждый полк занимал боевой участок, на котором держал круговую оборону. Подразделения располагались таким образом, что могли вести огонь в любом направлении без риска поразить своих. Два кавалерийских полка находились на флангах, третий — в тылу. Броневики (их число доходило до десяти) Киквидзе держал при штабе.
Естественно, что при такой вынужденной разобщенности полков и ненадежности тогдашних средств связи их командиры были наделены начдивом большими правами и пользовались значительной самостоятельностью. Иначе в тех условиях, на столь протяженном фронте и быть не могло.
Однако нашлись люди, которые истолковали это как проявление «анархии и недисциплинированности». В дивизию потянулись инспекции и комиссии. Выводы были категоричны: 16-я стрелковая беззаветно предана Советской власти, порядок в ней образцовый, боеспособность соединения исключительно высокая, командир Киквидзе среди бойцов очень популярен, пользуется абсолютным доверием и авторитетом. Это относится и к другим командирам. Еще отмечено было, что в дивизии «получается 8500 экземпляров газет… Читаются лекции… поставлено несколько спектаклей».
Потомки могут быть благодарны этим инспекциям за то, что в итоге появился на свет и сохранился до наших дней документ, непритязательно, но удивительно красноречиво и выразительно запечатлевший дух, царивший в дивизии, да и саму атмосферу того далекого времени. Итак, вот что докладывал товарищ Тегелешкин члену Реввоенсовета Южного фронта республики товарищу К. А. Мехоношину:
«21-го ноября 1918 года… был я командирован Вами с Ефремовым и Перчихиным в дивизию Киквидзе. Прибыли на стан. Елань 22-го с. г., но ввиду того, что штаб дивизии находился от станции в 2 — 3-х верстах, мы попросили автомобиль или что-нибудь, дабы добраться до штаба.
Тов. Киквидзе выслал нам грузовичок, на котором мы доехали до штаба 16-й дивизии, который расположен в одном из зданий ранее помещавшейся школы, здание тесное… По приезде в штаб встретили там находившихся у дел начдива Киквидзе и помощника его тов. Медведовского… они нас познакомили по карте, где располагались действующие части дивизии и позиции, а также и занимаемые соседними частями, как справа, так и слева, между которыми были прорывы порядочные…