Ему не повезло: проделка была замечена, вдогонку за дерзким мальчишкой поскакал конный казачий патруль. Его настигли на мосту через Риони. Усатый урядник на скаку свесился с седла, чтобы сцапать мальчишку за шиворот, но не успел… Не раздумывая долго, Васо перемахнул через парапет в быстрые воды реки.
Осенью 1905 года снова поднялась волна революционного движения в стране. К Всероссийской стачке железнодорожников присоединились и железнодорожники Закавказья. Снова начались забастовки и вооруженные столкновения рабочих и крестьян с войсками. Особенно взбудоражили Кутаис весть о кровавой бойне в Тифлисе, в которой погибли десятки рабочих и шесть гимназистов, и сообщение из Москвы о зверском убийстве провокатором-черносотенцем большевика Николая Баумана.
Рабочие и учащиеся Кутаиса устроили многолюдную демонстрацию. Закончилась она побоищем с полицией. Политический митинг состоялся и в селении Хони. Крестьяне, добрая половина которых приходилась Васо Киквидзе родственниками, обсудив политическое положение в России, приняли резолюцию. В ней были и такие пункты: требовать отмены военного положения, послать привет лейтенанту Шмидту и его матросам, революционным солдатам и не платить податей.
Крестьяне в селах стали прогонять правительственных чиновников, разоружать земскую стражу. Наместник Кавказа граф Воронцов-Дашков обратился к военному министру с просьбой срочно направить в Кутаисскую губернию морем, через порт Поти, дивизию пехоты с артиллерией. В январе 1906 года наместник издал приказ о беспощадном подавлении революционного движения в Западной Грузии. Временному генерал-губернатору Алиханову-Аварскому предписывалось самыми суровыми мерами навести порядок.
Начался террор.
Каратели были беспощадны. Сжигали дотла селения. Пороли шомполами даже подростков и женщин. Расстреливали без суда. В Кутаис царские войска вступили, словно в захваченный вражеский город. Жители были предупреждены, что в случае нарушения порядка военные начальники имеют право «после троекратного сигнала действовать оружием».
Приказ Алиханова запрещал проведение манифестаций и демонстраций, распространение прокламаций и воззваний, вывешивание революционных знамен и даже… езду по городу на велосипедах.
Занятия в учебных заведениях Кутаиса были возобновлены.
Вернулся в класс и одиннадцатилетний гимназист Васо Киквидзе, ставший за этот год трудных переживаний взрослее.
Еще четыре года провел Василий Киквидзе в стенах Кутаисской гимназии. Учился средне — только чтобы переходить из класса в класс. Не верил, что аттестат зрелости поможет ему, бедняку, выбиться в люди, да и само учение не привлекало. Новый директор гимназии М. Глушаков был откровенным черносотенцем, активным деятелем «Союза русского народа». Лучшие преподаватели, которых любили и уважали гимназисты, были изгнаны. Их место заняли злобные невежды, отсутствие знаний и педагогических способностей возмещавшие преданностью царизму, с полицейской точки зрения люди весьма благонадежные. Да и сама гимназическая программа с ее упором на мертвые языки, препарированную в верноподданническом духе историю и географию, закон божий никак не могла поддерживать в живом, любознательном подростке страсти к учению и уж никак не способствовала его прилежанию и примерному поведению.
Жестокая реакция, воцарившаяся в стране после поражения революции девятьсот пятого года, не могла, однако, повернуть историю вспять. Загнанные в глубокое подполье, революционеры в тяжелейших условиях продолжали борьбу. Не оставляли они без внимания и учащуюся молодежь.
Конечно, не все гимназисты, принимавшие стихийное участие в демонстрациях и побоищах с полицией в бурном пятом году, пронесли сквозь жизнь революционный дух и убеждения. Многие угомонятся, станут либеральными земскими врачами, усердными чиновниками, преуспевающими путейскими инженерами — словом, благонамеренными членами общества. С улыбкой будут вспоминать о бездумных порывах мятежной юности.
Многие, но не все.
Окажутся и такие, для кого революция станет делом всей жизни, гимназические беспорядки явятся первым факультетом в университете бескомпромиссной борьбы с самодержавием и капитализмом, от ученических кружков они найдут путь к ленинской партии, станут профессионалами и солдатами революции, ее героями, а один — ее величайшим поэтом.