Перл снова провела датчиком по моему животу и пристально посмотрела на экран, прежде чем расплыться в улыбке.
— Ага, тройняшки и все девочки. У вас три дочери. Поздравляю, мистер и миссис Спенсер.
Три дочери…
О Боже.
Меня трясло, а Киллиан до сих пор не сказал ни слова. Он застыл на месте; слишком тихий, на мой взгляд. Выражение его лица было совершенно пустым, и страх наполнил мою грудь. Киллиан уставился на экран, наблюдая за тремя крошечными сигналами.
— Киллиан, — нервно сказала я, а мое сердце переполняло волнение. Три младенца!
Когда он не отреагировал, я снова позвала его по имени. На этот раз он медленно моргнул.
— Тройняшки, — прошептал он так тихо, что я чуть не пропустила. Я сжала его руку в своей, и тогда он сделал самую неожиданную вещь.
Его глаза закатились, и мой сильный, высокомерный муж рухнул.
Я моргнула. А потом снова моргнула.
— О боже, — выдохнула Перл.
Киллиан… просто потерял сознание?
Встревоженная, я села и уставилась на его обмякшее тело на полу. Доктор проверил его пульс, а затем кашлянула, но она, вероятно, сдерживала смех.
— Он ударился головой об угол стола, когда потерял сознание. Швы не понадобятся, но это место, вероятно, будет болеть.
— Эм, ладно, — пробормотала я.
Я вытерла гель с живота, прежде чем опуститься на колени рядом с Киллианом. Я похлопала его по щеке, раз и два, а потом еще сильнее. Он застонал, а затем его глаза распахнулись, бросив на меня ошеломленный взгляд.
— Тройняшки, — сказал он с благоговением.
Я кивнула, а затем хихикнула.
— Ты потерял сознание!
Киллиан потер висок, где у него быстро образовался синяк, а затем поморщился.
— Я не потерял сознание. Я просто отдыхал, — неохотно объявил он. — Хорошо… время от времени давать глазам отдых. Так что да, я отдохнул. Мои глаза. Отдыхали. Я не терял сознание.
На этот раз я откинула голову назад и рассмеялась.
Я никогда не видела Киллиана таким. Он всегда был таким спокойным, а сейчас он был совершенно не таким. Он что-то пробормотал себе под нос, и тут наши взгляды встретились.
— Три ребенка, — сказал он, его голос был густым от эмоций. — Три дочери.
А потом он взял меня на руки, целуя в губы, как будто все это время умирал от желания попробовать меня на вкус.
— Я чертовски люблю тебя, принцесса.
Да, я тоже любила его.
Больше, чем я когда-либо могла выразить словами.
И поэтому я лгала. Пока что.
ГЛАВА 5
Киллиан
Два месяца спустя
— Папочка, — сонно проскулил Кэмерон, когда я закрыл детскую книжку. — Еще одну историю, пожалуйста. Последнюю.
Я аккуратно подоткнул простыни вокруг его маленьких плеч.
— Ты сказал это для двух других историй, — протянул я, изогнув бровь. Укладывать Кэмерона спать было моей обязанностью; это было время общения отца с сыном, и мой мальчик прекрасно знал, в чем моя слабость.
Я никогда не мог отказать ему.
На его лице было понимающее выражение, а затем мой сын одарил меня грустными глазами и надутыми губами.
— Это последняя. Я обещаю.
— Последняя история, — согласился я, прежде чем открыть еще одну книгу. Жираф не умеет танцевать. Это была его любимая сказка на ночь, и я знал, что он ждал этой. Кэмерон счастливо вздохнул, когда я начал читать о робком Жирафе, который, вероятно, приспособился, прежде чем обрел уверенность в себе, чтобы делать то, что он хотел.
К тому времени, когда я закончил рассказ, он уже крепко спал, и я ухмыльнулся, глядя на его умиротворенное лицо. Кэмерон был практически моей точной копией. Те же волосы. Тот же сильный нос и полные брови. Он был очень похож на меня, когда я был в его возрасте. Единственным отличием были его глаза. Они принадлежали его матери. Самый красивый серый оттенок.
Я поцеловал его в лоб.
— Сладких снов.
Он сонно улыбнулся в ответ, и я понял, что он где-то далеко, в сказочной стране лошадей и жирафов. Вместо того, чтобы уйти, я остался там, сидел рядом с ним на его кроватке и смотрел, как спит мой сын.
Это было безумие, как за несколько недель мы собирались превратиться из семьи из трех человек в семью из шести человек. Кэмерон должен был стать старшим братом своим трем сестрам. Я ни на секунду не сомневался, что он будет любящим и оберегающим братом. Он с нетерпением ждал своих младших сестер. Вчера он приложил голову к вздувшемуся животу Джулианны и рассказал сестрам, как прошел день. Он уже привязался к ним, а они еще даже не были здесь.
Черт, каждый раз, когда я думал о тройняшках, это казалось сюрреалистичным. Джулианна боролась со своим бесплодием, и я знал, как сильно на нее подействовало то, что у нас не могло быть еще одного ребенка. Этот унылый взгляд на ее лице. Унылое опущение плеч. Рыдания, которые она пыталась скрыть от меня, пока была в ванной.