Я думала, что со временем оцепенею к воспоминаниям, к боли потери Грейслин, но я ошибалась. Боль не ослабевала. Страдания не утихали. Чувство вины не ослабевало. Они по-прежнему лежали тяжелым грузом в моем сердце, и кошмары постоянно напоминали об этом. Муки той ночи, отчаяние от того, что придется жить с этими воспоминаниями, горе от того, что придется жить дальше без нее.
— Джулианна! – предупредила Мирай. — Ты испортишь свой макияж.
Она вытерла мои слезы, бормоча что-то себе под нос.
— Не плачь сегодня, пожалуйста.
— Я просто… — я подавилась слезами и проглотила крик. — Извини, ты права. Сегодня без слез.
— Это счастливый день.
Мое сердце сжалось от ее нежной улыбки.
— Это счастливый день, — согласилась я.
Мирай сделала шаг назад и восхитилась мной с головы до ног. Она одобрительно цокнула языком и кивнула.
— Не могу лгать, мне это платье нравится больше, чем твое другое.
Мое свадебное платье было простым по сравнению с тем экстравагантным, в котором я была на своей первой свадьбе. Вчера Киллиан организовал приезд на остров дизайнера свадебных платьев с более чем двадцатью вариантами платьев. Хотя все они варьировались от простых до экстравагантно красивых, только одно привлекло мое внимание.
Выбранное мной платье состояло из прозрачного кружева и слоев тюля с крошечными цветочными мотивами вдоль лифа и длинных рукавов, что добавляло причудливую нотку. Лиф платья также был изящно приправлен прозрачным тюлем, который дополнял сексуальный иллюзорный вырез. Элегантный и красивый.
Я надеялась, что Киллиану понравится это платье. Мы проводили ритуал «не видеть невесту перед свадьбой», и пока он был зол — конечно, он был зол — Эмили и Мирай объединились против него и заперли его в спальне.
Он стучал в дверь в течение первого часа. Он выругался несколько раз. Затем попытался уговорить меня открыть ему дверь… когда это не сработало, он снова начал ругаться.
Через некоторое время Киллиан окончательно сдался.
Или я так думала.
Мой телефон запищал сообщением, и я закатила глаза.
— Он когда-нибудь сдается? — пробормотала Мирай.
Я схватила свой телефон с туалетного столика и увидела, что это на самом деле Киллиан пишет мне. Головокружительная улыбка расползлась по моим губам.
— Наверное, нет.
Киллиан: Впусти меня.
Я: Зачем?
Киллиан: Я хочу поцеловаться.
Это был не первый раз, когда Киллиан пытался убедить меня открыть дверь с помощью текстовых сообщений. Ему это почти удалось несколько часов назад, когда он решил не играть честно, посылая мне грязные сообщения и возбуждая меня.
С тех пор, как я была беременна, мое либидо всегда было высоким. Поэтому я быстро поняла, что его цель состояла в том, чтобы заставить меня подойти к нему, возбудив меня его прикосновениями.
Он почти выиграл, если бы Мирай не поймала меня, когда я пыталась улизнуть из комнаты.
Ни Киллиан, ни я не верили в суеверия. Но если бы мы могли избежать каких-либо неудач в будущем, я бы не рисковала.
Я: Ты можешь поцеловать меня у алтаря.
Киллиан: Я хочу больше, чем просто поцелуй. У алтаря нельзя такое делать.
К этому времени я так улыбалась, что у меня начали болеть щеки. Я была так лишена прикосновений, так лишена любви в течение последних четырех лет, что теперь практически падала в обморок от каждого незначительного внимания. Романтичный Киллиан был моим любимым Киллианом.
Я: Ты можешь сделать это после свадьбы.
Киллиан: Я облажался.
Я: Что ты имеешь в виду?
Киллиан: Я представил тебя в свадебном платье, идущую ко мне по проходу… а потом я представил, как чертовски приятно было бы сорвать с тебя это платье и съесть тебя, как мой любимый десерт. Так что теперь мой член болит. Ты убиваешь меня, принцесса.
Я: Во-первых, это не моя вина, что твое воображение так разыгралось. Во-вторых, ты НЕ сорвешь с меня платье. Я сойду с ума, и вместо того, чтобы «завершить» наш брак, как ты отчаянно хочешь, ты будешь спать на полу.
Киллиан: Впусти меня. Пожалуйста.
Я: Ты действительно думал, что слова «пожалуйста» поможет твоему делу?
Киллиан: Да?
В этом сообщении из одного слова он звучал так обнадеживающе, что я представила, как он дуется, ожидая, пока я открою дверь. С моих губ сорвался смешок, пока я быстро печатала сообщение.