– Почему? - спросил Планше. - Что вы думали о том, что вы делали?
– Спокойно, - предупредил Бен Кастелло. - Однако мистер Планше прав, Алан. Я собираюсь защищать тебя, и я должен знать все.
Мгновение лицо юноши сохраняло вызывающее выражение. Он даже начал говорить:
– Это казалось хорошей… - Но ему не хватило сдержанности.
– Боже мой, мистер Планше, я сожалею. Правда сожалею.
– Это очень поможет. Почему? - снова потребовал ответа Планше.
– Спокойно, черт побери, - сказал Кастелло. - Ты же видишь, что Алану это так же неприятно, как и тебе. Почему Алан?
– Ну, мистер Планше много говорил о Тодос-Сантосе. Джимми правда уважал вас, мистер Планше. Он думал… он думал, что помогает вам.
Это поразило Планше как удар. И вероятно это было правдой, подумал он. Я говорил, подумал он. Я много болтал о Тодос-Сантосе. Термитник. Коробка. Кладбище свободы. Образ уродливого будущего.
Он вспомнил все это, публичные заявления и то, что он говорил дома во время завтрака (будет ли когда-нибудь Юнис снова сидеть напротив него за столом? Она лежит в “Куин ов Энджелз” под успокоительными, и они говорили о частных лечебницах), и то как Младший делал саркастические замечания, но слушал, слушал…
– Хорошо. Я это понял, - сказал он, когда снова смог контролировать свой голос. - Но вы прошли через те двери. - По седьмому каналу был специальный выпуск, где показали ту дверь и зловещую надпись. - Там говорилось ясно: “ЕСЛИ ВЫ ВОЙДЕТЕ В ЭТУ ДВЕРЬ, ВЫ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ”. Там было так сказано.
– Мы этому не поверили, - сказал Алан. - Просто не поверили. Вы знаете, все всегда говорят о страшных вещах, которые с вами произойдут, но никогда этого не делают.
Только в этот раз они это сделали. О боже мой.
Он сел и сжал руками голову. Против его желания перед глазами возникали картины. Джим Младший с его химической лабораторией. Джим, в тринадцать лет получающий лицензию радиолюбителя коротковолновика, и получающий в подарок на следующий день рождения персональный компьютер. Юнис, хвастающаяся перед их друзьями своим сыном-гением. И, я думаю, он им был.
Бен Кастелло вынул желтый адвокатский блокнот и дюжину карандашей.
– Мне нужно узнать как можно больше деталей, - сказал он. - Это будет нелегкой работой.
Алан Томпсон глядел удивительно.
– И что? Что может быть самое худшее за вторжение в чужие владения?
– В обвинении говорится не о нарушении границ чужих владений, - сказал Кастелло. Он старался говорить как можно более спокойно и мягко. Было очевидно, что парень был раздавлен виной. Он говорил вызывающе, но был на грани срыва, и то, что Кастелло должен был ему сказать, тоже не могло ему помочь. - В обвинении говорится об убийстве.
– Об убийстве? Но я никого не убил! Это термиты, они совершили убийство, боевым газом…
– Вы совершали уголовное преступление. Если во время совершения уголовного преступления происходит смерть, закон считает это убийством, - сказал Кастелло. - Так же, как если бы у тебя был магазин по продаже спиртного и полиция застрелила твоего партнера.
– Боже. - Глаза Алана метались по комнате. - Может быть это правда. Может быть я действительно убил их. Но я не хотел. Я не хотел причинить им никакого вреда!
Все это вполне может плохо повлиять на него, подумал Кастелло. Лучше ему узнать, как, все серьезно.
– Я так же могу обратиться с просьбой о заключении сделки. Только не с Тодос-Сантосом, - сказал Кастелло.
– Послушай, они передали тебя окружному прокурору Лос-Анджелеса, но они обратятся к генеральному прокурору штата, если потребуется. Они хотят высечь твой зад, Алан. И если ты мне не поможешь, они могут этого добиться. Теперь, вы пошли в Тодос-Сантос с прибором, который собрал Джеймс. Вы подождали, пока вокруг не стало людей, и вошли в дверь. Она была открыта?
– Нет. Ее открыл Джим.
– Чем?
Алан пожал плечами.
– Это был электронный замок. Джим знал комбинацию. - Кастелло быстро записывал.
– Итак, вы открыли дверь. Как вы узнали комбинацию?
– Я не знаю. Джимми ее знал.
– Он знал очень много о системе безопасности Тодос-Сантоса, - сказал Кастелло. - Откуда Джеймс получил все эти данные?
– Наверное, от Арни.
– Кто такой Арни?
– Арнольд Ренн. Он профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Вполне хороший парень.
– Это мистер Ренн предложил эту экспедицию? - спросил Кастелло.
Алан смотрел удивленно.
– Доктор Ренн, - поправил он автоматически. - Э… ну, он не предложил это прямо.
– Но вы обсуждали это с ним?
– Да.
Член совета Планше поднял голову и посмотрел на юношу. Арнольд Ренн? Где-то он видел это имя, где? В докладе, который подготовил его помощник. Доктор Ренн был представителем группы экологов. Он предложил агитировать в кампании по сбору средств в предвыборный фонд Планше. Было не легко найти способ отказать ему, но почему ему отказали? Джинни что-то откопала, доктор Ренн был связан с чем-то, что могло привести к затруднениям…
Боже мой. Ренн был членом ФРОМАТЕС.
Они не позволили Тони Рэнду встретиться с Сандерсом в комнате для бесед. Она была только для адвокатов. Друзья были вынуждены пользоваться другой - и унизительной, подумал Тони - системой. Рэнд и Сандерс сидели за столами лицом друг к другу. Они были разделены двойной стеной из толстого стекла, и разговаривали по телефону.